11 декабря пришлось на короткое время прервать проведение всех этих мероприятий. Многочисленные потери из-за налетов вражеской авиации и беспокоящего огня советской артиллерии побудили командование армии рассредоточить районы дислокации всех воинских соединений, в том числе и доукомплектованных тем временем позиционных дивизий, и отвести резервы дальше на север.
14-я танковая дивизия получила приказ передислоцировать свои боевые части в район севернее железнодорожной ветки Маздрогас — Калвене — Рудбаржи, а все тыловые службы и ремонтные мастерские перевезти в район Газенпот (Айзпуте) — Казданга и в деревни, расположенные у шоссе, ведущего на Гробин (Гробиня).
Снова началось строительство блиндажей, оборудование позиций и дорожные работы, так как в предписанном районе расквартирования было слишком мало хуторов и деревень, к тому же большая часть из них уже была занята тыловыми службами чужих воинских частей. Кроме того, лес лучше всего укрывал наши многочисленные транспортные средства и боевую технику от любопытных фотокамер русских самолетов-разведчиков.
Наряду с различными перемещениями и изменениями в войсках тем временем произошли и перестановки в командном составе дивизии. Как уже упоминалось, полковник фон Узедом принял командование 108-м панцер-гренадерским полком, а полковник Пальм возглавил 103-й панцер-гренадерский полк. Первым офицером Генерального штаба стал майор фон Бомгард. Преемником майора Залендера на должности командира 4-го танкового батальона связи стал капитан Нокельман. Во время отсутствия командира танкового полка майора Зауванта полк и одновременно его 1-й батальон возглавил капитан Нойендорф, а капитан Вольлебен принял командование 2-м батальоном. Майор Молинари поступил в резерв командного состава Главного командования сухопутных войск.
В конце концов после всех этих перестановок повсюду можно было видеть столько новых лиц, что невольно возникало ощущение, что ты попал в чужую воинскую часть. Но к этому надо было бы уже давно привыкнуть. Очевидно, частая смена командного состава было единственным, что оставалось постоянным в течение всей войны. Но это не имело решающего значения, как, вероятно, ожидалось в высших командных инстанциях. И хотя в штабах и полках дивизии можно было встретить немногих офицеров, унтер-офицеров и рядовых, переживших новое формирование дивизии в 1943 году, или даже служивших еще в той старой 14-й дивизии», однако ее дух, свойственные ей высокая боеготовность и чувство сплоченности сохранились до сих пор и очень быстро передались молодым бойцам, только что прибывшим из запасного батальона.
В середине декабря отдых и боевую подготовку дивизии пришлось еще раз прервать, когда соединения 2-й гвардейской и 4-й ударной армий противника, наступая по обе стороны от Венты, попытались прорваться к городу Шрунден. И хотя занимавшие там оборону дивизии сумели отбить атаку противника на позиции южнее города Ленас, однако они не смогли помешать тому, что неприятель смог закрепиться восточнее в заболоченных лесах между населенными пунктами Зурцисес и Авоте. Воодушевленный этим успехом противник расширил зону своих операций дальше на запад, но здесь, прежде всего в районе южнее Йевениеки, натолкнулся на такое ожесточенное сопротивление, что вынужден был прервать атаку и подождать, пока к нему не присоединятся соединения, дислоцированные в районе Вайнёде.
И на немецкой стороне по тревоге были подняты резервы, однако они пока не вводились в действие. 14-я танковая дивизия оставалась в районе своего прежнего расквартирования. И только зенитно-артиллерийский дивизион был подтянут ближе к линии фронта. Он сосредоточился на шоссе у поселка Казданга и отправился маршем через Валтайки — Грензукрогс в Шрунден, чтобы взять на себя противовоздушную оборону железнодорожного вокзала и мостов через Венту.
21 декабря началось новое наступление на фронт 18-й армии. Но ни предварительная артиллерийская подготовка, ни последовавшие за ней атаки танковых и пехотных соединений противника не достигли той мощи, которой они обладали во время 1-го и 2-го Курляндских сражений. И участок фронта, на котором теперь развернулись бои, оказался гораздо уже. В общем и целом создалось впечатление, что неприятель до сих пор смог компенсировать только незначительную часть понесенных потерь и что поэтому теперь он сосредоточил свои главные силы на направлении главного удара и был вынужден на других участках фронта отказаться от обычных в таких случаях беспокоящих атак и атак с целью сковать противника. Поэтому, достигнув незначительных первоначальных успехов, русские нигде не смогли развить их. К тому же в ходе контратак местных резервов вскоре и эти успехи были поставлены под сомнение.
И только в ночь на 22 декабря неприятелю удалось совершить несколько более глубоких вклинений. Теперь для блокирования этих вклинений и для проведения контратаки пришлось вводить в бой части 14-й танковой дивизии, в том числе и 108-й панцер-гренадерский полк, который был переброшен на передовую по железной дороге через станции Калвене — Падуре. При этом удалось закрыть брешь в линии фронта и восстановить и удержать прежний передний край обороны по краям района вклинения. Благодаря цепкой и самоотверженной обороне наших гренадеров потерпели неудачу все попытки прорыва, предпринятые противником в ходе ночных атак. Неудачей закончились и дневные атаки русских при поддержке многочисленных танков. Но, к сожалению, и потери, которые гренадеры понесли в этих боях, оказались чрезвычайно высокими. Когда наконец во время рождественских праздников интенсивность боевых действий заметно спала, ударные группы смогли снова вернуться в дивизию. И теперь опять пришлось доукомплектовывать и обучать те же самые подразделения, с которых начался этот процесс после окончания 2-го Курляндского сражения.
Однако все эти жертвы были принесены не напрасно. Русские понесли гораздо более тяжелые потери. Целые стрелковые дивизии полегли перед немецкими позициями. Отдельные танковые соединения были почти полностью разгромлены, и, наконец, противник израсходовал значительную часть своих резервов. И наверняка донесение одного из гвардейских танковых полков о том, что у него осталось только пять боеспособных танков, а в подчиненном ему тяжелом батальоне лишь три тяжелых танка, не было исключением.
Но самое важное заключалось в том, что и в 3-м Курляндском сражении противник не добился значительных успехов. Незначительное продвижение на отдельных участках фронта, которое часто обесценивалось почти таким же отступлением на других участках, — это было все, чего он сумел добиться.
Глава 22.
ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ БОИ В РАЙОНЕ ПОСЕЛКА ПРЕЕКУЛЬН
(4-я и 5-я Курляндские битвы, 24.01.1945–10.03.1945)
Хотя предыдущие бои, которые велись почти непрерывно, отнимали у дивизии все ее силы и оставляли мало времени для осмысления происходящего, тем насущнее становился вопрос о смысле столь упорного сопротивления на заведомо проигрышной позиции. Конечно, противник сумел отрезать группу армий «Север», переименованную тем временем в группу армий «Курляндия», от группы армий «Центр», и в октябре надо было в первую очередь попытаться остановить беспорядочное отступление наших соединений и снова создать сплошной фронт. Но после того как — почти вопреки ожиданию — удалось это сделать, появилась возможность мощным контрударом из района Скуодас на юг восстановить связь с северным флангом группы армий «Центр» и отвести за Мемель 35 испытанных в боях прибалтийских дивизий. Пока противник не успел еще как следует укрепиться в районе вклинения, можно было бы броском на 60 километров достичь плацдарма под Мемелем, а вторым броском примерно на такое же расстояние выйти на рубеж Хайдекруг — Тильзит. Без особого труда можно было бы сформировать мощную ударную группу из 502-го и 510-го тяжелых батальонов «Тигров», 4, 12 и 14-й танковых дивизий и панцер-гренадерской дивизии СС «Нордланд». Кроме того, в распоряжении германского командования имелись многочисленные истребительно-противотанковые и зенитно-артиллерийские подразделения, а также дивизионы штурмовых орудий.
