Рио-Гранде была широкая и серебрилась под бриллиантовым солнцем. По другую сторону моста Ребекка замедлила ход и остановилась у мексиканского пограничного пункта. Здесь все было до предела просто. Скучающий парень в форме молча взял у нее въездную визу, быстро проштамповал и протянул назад. И никаких вопросов, куда она направляется и с какой целью.
А через несколько секунд они въехали в Мексику.
Ребекка пересекла город — здесь он назывался Нуэво-Ларедо — и сделала остановку на окраине у обшарпанной закусочной. Они слезли с мотоцикла и посмотрели друг на друга.
Тереза сдернула шлем. Ее кудри трепал ветер, лицо светилось радостью.
— Мы победили! — закричала она, бросаясь на шею Ребекке. Ребекка крепко сжала ее в объятиях. Они смеялись, пока не начали задыхаться. — Мы победили! — продолжала повторять Тереза. — Мы свободны!
— А я не думала, что ты будешь так радоваться этому побегу, — улыбнулась Ребекка. — Ты вела себя так, что мне показалось, будто ты потеряла веру в успех нашего плана.
— Я просто испугалась, — сказала Тереза. — Но возвращаться назад в Штаты мне очень не хотелось. Будь моя воля, я бы вообще не уезжала из Италии. Это ведь значило снова окунуться в кошмар. — Она вытянула руки вверх к горячему солнцу. — Но теперь я свободна.
Ребекка посмотрела на свои черные пластиковые часы.
— Отсюда до Монтеррея езды примерно часов пять. Давай сделаем так: поедим, а потом будем двигаться, пока не начнет темнеть. А после найдем где-нибудь место, чтобы переночевать. Хорошо?
— Как скажешь, — улыбнулась Тереза, все еще вне себя от счастья.
Она зашли в закусочную. Там было темно, прохладно и малолюдно. Ребекка заняла угловой столик и заказала для них обеих поздний обед.
— А ты здорово держалась, «тетя Бекки»! — сказала Тереза. — Я не думала, что они нас возьмут и просто так отпустят.
— Я тоже не думала, — призналась Ребекка. — Но ты тоже здорово держалась. Отвечала так спокойно, уверенно.
— А сама в это время умирала от страха. — Тереза хихикнула. — Теперь единственное, что нам нужно, это вызвать сюда папу и Деви. И поскорее.
У Ребекки похолодело сердце. Она внимательно посмотрела в глаза Терезе.
— Это в мои планы не входило, Тереза.
— Нам нужно поговорить, — загорелась Тереза. — Всем вместе. Неужели мы не сможем договориться и все выяснить?
— Давай обсудим это позднее, хорошо? — сказала Ребекка как можно более беззаботно.
Наконец на обширном подносе прибыла еда — свежий апельсиновый сок, мексиканская яичница с острым томатным соусом, вареная толченая фасоль, поджаренная со специями, и такое — кукурузные лепешки (тортильи), заменяющие мексиканцам хлеб, в которые заворачивают начинку — либо мясной фарш, либо сыр. Тортильи были белые, мягкие и свежие. Ребекка с жадностью набросилась на еду, удивляясь своему аппетиту. Тереза тоже не отставала.
Радость от удачного пересечения границы быстро рассеялась. Желаемое облегчение, на которое рассчитывала Ребекка, почему-то не приходило. Вместо этого она увидела впереди целый частокол проблем, среди которых главной была встреча с Райаном. А кроме того, нельзя было не думать и о том, что ждет их в Мексике, достаточно ли далеко расположена эта страна, чтобы чувствовать себя в полной безопасности, и не придется ли продолжить путешествие дальше, в места, о которых она сейчас не могла даже догадываться.
С тяжелым сердцем она достала путеводитель и изучила карту. Дорога на Монтеррей показалась до ужаса длинной. Всего несколько населенных пунктов, остальное пустыня. На приличном автомобиле езды было бы всего полдня, но на мотоцикле Сезара с западающим сцеплением они рискуют туда вообще никогда не добраться.
— Сделаем попытку до вечера попасть в Сабинас, — сказала она. — Надеюсь, там мы найдем где остановиться.
— Мне бы хотелось побольше узнать о моем настоящем отце, — неожиданно сказала Тереза. Перспектива встречи с ним ее, очевидно, сильно волновала. — Ты сказала, что он возил тебя по разным сомнительным местам. Он был рокером?
— В определенном смысле да. Хотя ничего плохого он никогда никому не сделал. — Увидев, как насторожилась Тереза, Ребекка добавила: — Да, у него были неприятности с полицией, какое-то время он действительно водился с какими-то «Ангелами ада», но все это было очень давно.
— Значит, теперь, перебравшись в Мексику по фальшивым документам, я фактически следую по его стопам?
— Я бы так не сказала, — ответила Ребекка, углубившись в изучение карты. Затем подняла глаза — Тереза, давай поговорим позднее. Нужно двигаться. Ночевать в поле мне бы очень не хотелось, потому что и отсюда нас могут очень даже быстро переправить обратно через границу. Понятно?
— Понятно, — кивнула Тереза, неохотно прерывая расспросы.
— Иди теперь сходи в туалет, — предложила Ребекка. — У нас впереди долгая дорога.
Пока Тереза отсутствовала, Ребекка расплатилась. Затем они вышли. Под мотоциклом образовалась лужа масла. Помрачнев, Ребекка надавила на стартер. Двигатель завелся нормально — и на том спасибо.
Они выехали из города и свернули на шоссе, довольно оживленное, но вполне приличное, в американском стиле. В лицо дул горячий ветер пустыни, мотоцикл шел на удивление легко, только сильно шумел и вибрировал. Ребекка молча молилась, чтобы Тереза не заснула и не свалилась с сиденья.
Но комфортабельное американское шоссе закончилось задолго до Ла-Глории. Как только они проехали трущобы окраины и позади остались последние рекламные щиты, дорога сузилась и впереди открылась пустыня, накрытая обширнейшим небом, безлюдная и безжалостная. Поток машин сильно поредел. Единственными признаками, указывающими на присутствие в этих местах человека, были попадающиеся иногда, но очень редко, группы унылых маленьких домов и случайные одинокие путники на осликах.
Ребекка смотрела вперед и не верила, что именно здесь они были так счастливы четырнадцать лет назад. Неужели всего четырнадцать лет? А кажется, что это было в какой-то другой жизни, целую вечность назад. Последний раз, когда она разговаривала с Райаном, он был нацелен на то, чтобы стать выдающимся врачом. А в результате, вместо того чтобы пойти в какую-нибудь знаменитую клинику в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке, он выбрал заштатную больницу в Мексике. Вместо того чтобы лечить богатых, стал лечить бедных. Вместо известности выбрал безвестность.
И все же ей казалось, что она его понимает. И еще не известно, стала бы она к нему сейчас так стремиться, если бы он был, скажем, пластическим хирургом в Палм-Бич.
Солнце начало быстро катиться вниз, превращаясь в малиновый шар, который, когда она смотрела в зеркало заднего вида, слепил ей глаза. Ветерок стал прохладнее. А вот «харлей» что-то начал сдавать. Пока шел, но больше сорока миль в час выжать было невозможно. То есть едва тащился. Она все еще надеялась добраться до местечка под названием Идальго, в окрестностях Сабинаса. Но когда дорогу начали прорезать длинные пурпурные тени, Ребекка поняла, что до наступления темноты достичь Идальго им не удастся. О том, чтобы ехать по такой дороге в темноте, где почти на каждом шагу выбоины, не могло быть и речи. Еще не хватало свалиться и поломать кости. Вдалеке направо она увидела мерцающие в фиолетовой дымке огоньки и на следующем съезде повернула мотоцикл, направив его к небольшой группе огней.
