«Какие, к чёрту, ему от меня нужны показания?!»
Разговор оборвался. Канцибер перезванивать сам не хотел. Впрочем, он не хотел, чтобы перезванивали ему, и поэтому отключил телефон. На скачках ему не повезло. Победила «тёмная лошадка». Канцибер видел, как жокей, скачущий на его лошади, придерживал её бег, натягивая удила. Так бывало, когда жокеи под конец сезона снимали выигрыш для себя, пропуская заведомо самого слабого скакуна, на которого никто не ставил. Так произошло и сейчас.
В паршивом настроении Владлен Иосифович направился домой, но уже дома для поправки настроения налил себе коньяка и прикурил сигару. Теперь позвонил домашний телефон. Кто ему мог позвонить? Он был совершенно одинок. У него не было ни жены, ни детей. Друзья-спортсмены почти все ушли из жизни.
«Наверное, опять рекламный обзвон. Будут баты толкать, разводить на деньги». Он вспомнил, как два года назад его поймали на эту удочку, когда позвонили из «поликлиники» и сказали, что сданные им анализы показали наличие у него аденомы предстательной железы. И тут же предложили купить чудодейственное лекарство. Он накануне был на приёме у уролога и поэтому с ходу поверил анониму. В результате ему пришлось залезть и ополовинить все свои накопления, чтобы, как оказалось в итоге, купить несколько красивых банок с обычными витаминными комплексами.
Когда обман раскрылся, он пошёл в местное отделение милиции, но там над ним только посмеялись. После этого Канцибер зарёкся и теперь вешал трубку сразу, как только понимал, что ему хотят предложить очередное «чудо долголетия». Но он ошибся. Это ему опять звонили из милиции. На этот раз звонивший представился капитаном полиции Грачёвым и просил уделить ему для беседы десять минут.
– Я могу завтра подъехать, куда вы скажете, – вежливо предлагал полицейский, не призывая Канцибера тащиться через весь город самому.
– Хорошо, приезжайте ко мне завтра домой, – согласился Владлен Иосифович, – во второй половине.
…Договорившись с отцом Марии, Егор поехал к Зинаиде Фёдоровне, чтобы забрать у неё Настю, которую он привозил к ней перед поездкой в Таранск. Царькова была просто счастлива, когда Егор попросил её приютить у себя девочку, пока он отъедет по делам. Пенсионерка искренне считала Настю своей родной внучкой и только жаловалась и пеняла мужчине на ухудшение здоровья, которое не даст ей возможности более активно проводить с ребёнком отведённое время. Но в результате Настя оказалась настолько самостоятельной, что не только не нуждалась в бабушкиной опеке, но и сама начала выполнять при ней роль сиделки, то подавая воду, то поправляя одеяло. Одним словом, окружила одинокую старую женщину настоящей заботой. За это небольшое время общения пожилая женщина и девочка очень много говорили об их общей маме и дочке, которая словно связующая ниточка соединила и привязала их друг к другу. Делясь между собой своими переживаниями, бабушка с внучкой прониклись друг к другу симпатией, почувствовав, что они по-настоящему родственные души. Поэтому Настя не захотела уезжать от бабушки и попросила отца забрать её завтра. Чтобы дочь не присутствовала при разговоре взрослых, он отправил её погулять во двор. Он не хотел при ребёнке обсуждать вопросы, которые ей не нужно было слушать.
– Ну, как поездка? – когда хлопнула за внучкой дверь, поинтересовалась у Грачёва Зинаида Фёдоровна. – Марию не удалось найти?
Егор покачал головой.
– А я с внучкой так хорошо время провела, – улыбнулась женщина. – Она у нас такая живая, и у неё столько энергии, что и мне перешло немного.
«Она у нас! Внучка! Ну какая она тебе внучка, если её мать похоронена и лежит в могиле, а Мария не может быть её матерью при таких обстоятельствах. Хотя я и сам уже не верю в это. Ведь она внешне Светлана, с теми же особыми приметами на теле… Может, это временны́е порталы? Может, моя жена пришла из параллельного мира, где, как я слышал, у каждого из нас есть двойники. Или нет! Не так! Мы проживаем сразу в нескольких параллельных мирах. Во! Как же я сразу до этого не допёр? Тогда всё становится на свои места. И поэтому Мария пришла с именем и фамилией, не существующей в действительности. Зато в другом измерении она Мария Лошадкина и живёт со своей матерью, возможно, тоже олимпийской чемпионкой Зинаидой Фёдоровной Лошадкиной, которая никогда не отказывалась в роддоме от своей дочери. Хотя не обязательно чемпионкой. Она может работать продавщицей в булочной или врачом. Она вышла замуж за второго Меня, и у нас там нормальная семейная жизнь. В ней нет аварии и смерти. В ней нет этого проклятого дагестанского борца, и глаза нашей дочери в том мире синие, как у мамы… И та Мария каким-то образом перескочила в наш мир, где я потерял жену, где Царькова доживает последние дни в полном одиночестве и несчастье. Её могла засосать в наше измерение глобальная воронка абсолютного равновесия. Должна ведь быть такая, чтобы эти параллельные миры могли как-то исправлять погрешности своих планетарных «соседей». Во как я закрутил. Ладно, надо над этим ещё подумать. Царьковой я об этом не скажу, она этого всё равно не поймёт, только мозги в кашу превратятся. Я и сам не уверен, что крыша не съезжает».
Зинаида Фёдоровна удивилась затянувшемуся молчанию мужчины. Создавалось впечатление, что Егор провалился в какое-то забытьё и теперь сидит напротив неё, но на самом деле мыслями его здесь нет.
«О чём он так задумался? Может, ему не понравилось, что я назвала Настю своей внучкой? Видимо, он после этой генной экспертизы не считает мою дочь матерью Анастасии, а меня соответственно её бабушкой. Ну конечно!»
— Скажите, Егор, вы с недавних пор считаете, что Мария не является матерью Насти? – Царькова без предисловий задала прямой и очень болезненный вопрос. Её слова ожгли мужчину, который ещё не отошёл от только что найденного и единственного приемлемого для сложившейся ситуации объяснения происходящему. Этот вопрос вырвал его из сладкой дрёмы и вернул к действующим реалиям.
– Нет, это не так, – пребывая теперь в полной уверенности, что Мария и Света – это один и тот же человек, только живущий в разных параллельных мирах, возразил Грачёв. – Скорее это я не родной отец Насти!
– Что за глупости?! – опешила Зинаида Фёдоровна, ожидавшая любого, но только не такого ответа.
Егор рассказал пожилой женщине всю историю их рокового треугольника. От начала и до конца. До момента, когда Светлана выбежала из комнаты, оставив его с дочерью одних на долгих два года. Пока женщина молчала, словно ещё раз осмысливая услышанное, Грачёв внимательно посмотрел в её глаза.
– Вот и у вас медовый цвет глаз, но тоже не карий.
Царькова заморгала, словно застигнутая в чём-то нехорошем.
– К старости глаза выцветают, – с проникновением к запутавшемуся в ревности Егору стала осторожно объяснять ему олимпийская чемпионка. – У меня в молодости глаза были темные, как у лошади. Меня за это Царьков и полюбил. И у него карие в молодости были, как у гнедого скакуна.
– Правда? – недоверчиво переспросил Грачёв, которому предстояла встреча с отцом Марии.
