Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
Зашли во внутрь. Собирая чай, хозяйка на ходу давала отчет о квартирантке.
— Всех поселковых кавалеров отвергла… Да вот и сама наша затворница, собственной персоной.
Алиса грациозно переступила порог залы, не удостоив взгляда свою законную хозяйку.
— Алиса, Алиска! — заверещала Марина Петровна сдавленным голосом. Она готова была ко всему, только не к предательству.
Милое создание и ухом не повело. Взлетела было на соседний стул, после опять спрыгнула на пол, вальяжно обошла кадку с фикусом. Забралась на подоконник. Картинно окружив себя хвостом, с интересом наблюдала, как за окном порхают бабочки. Ну не стерва!
Марина Петровна дура дурой сидела на углу стола. Делала вид, что с интересом слушает доклад Эльты Казимировны (наконец вспомнилось необычное имясочетание). Между прочим, сказано было, что некоторые дачники интересовались какой-такой породы Алиса. Намекали, дескать, готовы дать большие деньги за котят. Походя было замечено: Алиса — умнечка бесподобная, хорошо воспитанная и, как истинная красавица, знает себе цену.
Киса во все глаза глядела в окно да слегка поводила ушками, будто понимала все, о чем судачат рядом женщины. Шумиловой, конечно, приятно было выслушивать такие комплименты; хотя, с другой стороны, можно было подумать, что ее с этой кошкой ничего не связывает, вроде б они совершенно чужие, посторонние. А тут еще Эльта Казимировна как нарочно жару поддала:
— Чего ты там одна… Иди к нам, милашечка.
И что вы думаете: Алиска как будто это ждала. Спрыгнула с подоконника, обогнув ногу Марины Петровны, заняла позицию рядом с Эльтой Казимировной.
Марина Петровна ощутила вязкую горечь во рту. Сердце колко затрепыхалось, сделала усилие, чтобы со стула не свалиться. Откуда-то взялось странное желание: захотелось внедрить пальцы рук в густую, податливую шерстку Алисы. От кого-то она слышала или вычитала, что кошкам дан природой дар: снимать с человеческого сердца стресс, усталость, нервные болезни… И вот, изловчившись, запустила обе руки Алисе под живот. Секунду-другую поддержала на весу и осторожно опустила себе на колени. При этом сразу ж ощутила, как негативные нейтрины, блокировавшие сердечную мышцу, отступили, отлипли и по жиле выходили потоком вон. Тело обрело легкость. Это был кайф или нечто такое, чему люди и медицина еще не придумали названия.
— Слава богу, вы снова подружились, — обронила Эльта Казимировна, разливая из пузатого чайника по чашкам ароматный чай.
Марина Петровна изнемогала от жажды еще когда летела в самолете. Осторожно, чтоб не беспокоить кису, выпростала одну руку, дабы взять со спинки стула сумочку, где лежала коробка со сливочной помадкой. Поза вышла неудобная, да и пальцы никак не могли совладать с тугой застежкой. Пришлось высвободить из-под живота Алисы другую руку. В этот момент, возможно, нарушилось равновесие космических сил в ближней Галактике. В результате критическая масса элементарных частиц достигла своего апогея раньше мирового времени, тем самым вызвав смещение орбиты Стрельца в сторону Крабовидной туманности… Тотчас последовал энергетический импульс в критическую точку солнечной системы — точнее под крышу дома вдовы Эльты Казимировны.
Бессчетное число раз Марина Петровна (по знаку зодиака — Стрелец) пыталась разобраться в случившемся… Когда потянулась к сумке, возможно, могла нечаянно прищемить Алиске ножку или, хуже того, хвостик. Хотя возможно и другое: киса просто-напросто устала от тягомотины, связанной с переменой места. Кошачьи нервишки не выдержали и… Небесное создание, почувствовав свободу, как полоумная соскочила с колен. При этом хвостиком коснулась лица своей хозяйки, ослепив ее, будто белая молния. Шумилова в испуге отпрянула влево, локтем толкнув Эльту Казимировну.
Чайник с крутым кипятком она все же удержала, но крышка слетела, кокнув что-то из чайной посуды.
После того, как в зале навели порядок, Марина Петровна заметила пониже локтя две запекшиеся капли крови.
Алису так и не дозвались. Марина Петровна уехала домой одна, оставив в Чапаевке неиспользованный кошачий чемодан. Надеялась, вещь еще сгодится.
7
Пронзенная Анискиным коготком рука Марины Петровны на другой день покрылась красными пятнами, распухла. Врач-инфекционист поставил неприятный диагноз: абсцесс. Дабы исключить еще и бешенство, назначил болящей тридцать уколов. И все равно пострадавшую на всякий случай упекли в больницу, где выявились и другие скрытие болячки. Без операции не обошлось. На ноге вырезали тромбофлебитные вены. Хирург предупредил: через год будет вторая.
Возвратилась Марина Петровна домой с палочкой. Открыла дверь — на нее пахнуло нежилым духом, будто из подвала. Нервы не выдержали. Не хватило сил разуться — в кроссовках бухнулась в неразобранную постель. Из нутра вырвался истошный крик, потрясший окрестности, недра, стратосферу:
— Ма-а-а-а! Ма-а-мочка моя!
Жильцы соседних квартир подумали: триллер по телеку показывают. Бабульки же, сидевшие на лавочке у подъезда, примолкли, лица их окаменели. Молча вслушивались, расшифровывали нотки криков, нюансы всхлипов.
Первая раскрыла рот староверка Фоминична:
— Убивается, сердешная. Мамочку, вишь, вспомнила. Ну и хорошо.
— Зайти надо б, — вякнула молодая пенсионерка Софочка. — А то кабы чего.
— Не сразу. Дай горечь-то выплеснуть, — сказала профессорова теща Вера Кузьминична.
Три дня пластом лежала, не отзываясь ни на телефонные звонки, ни на стуки в дверь.
Первыми пробились к затворнице заводчане: профорг Зина с кладовщицею Верой. Явились не с пустыми руками. Выставили килограммовый торт «Наполеон», выложили бананы и прочие фрукты, а также флакон старки кубанского розлива. В недрах букета хризантем оказалась путевка в заводской санаторий «Жаворонки».
Хорошо посидели. Всплакнули, поохали-повздыхали. Уже в прихожей Веруня, поведя носом, обронила:
— А чего это, девка, в твоей квартире кошкой не пахнет? Куда твоя белая-пушистая исчезла?
У Шумиловой снова глаза стали мокрые. Сквозь слезы поведала подругам печальную историю.
— Не переживай за эгоистку засратую, — решительно сказала Веруня. — Она тебя из ревности в отместку цапнула. Да у нас этих тварей на «Шарике» батальон и больше… Ты только намекни: какую тебе породу и масть.
Марина Петровна первый раз улыбнулась:
— Ой, спасибо, девчонки. Я свою Алиску назад заберу.
8
По возвращении из санатория, в первую же субботу, покатила в Чапаевку. Теперь дорога показалась невыносимо нудной, долгой.
За окном электрички тянулся скучный подмосковный пейзаж. Дождило. Березки стояли поникшие, имели вид плачевный. Тоску наводили белесые заросли кипрея: казалось, конца не будет этим призрачным заводям, обрамленным толстостебельной пижмой, которая тоже уже отцветала, местами пожухла. Кабы не елочки и не рябинки, жалкий вид имело б хваленое Подмосковье.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
