Я подняла бровь, глядя через плечо на ее жениха. Брэден сощурился, и я заметила, как начинается еще один молчаливый диалог.
— Ф-фух, хватит уже, — сварливо буркнул Мик, распахивая дверь номера и вылетая в коридор.
Брэден вышел за ним, Кэм послал мне еще один многозначительный проникновенный взгляд, прежде чем последовать за ними.
Во мне все переворачивалось, когда я думала о том, что они собираются сделать.
* * *
Другое такси увезло Джосс, Оливию и меня к нам домой. Я была измотана, но все же достаточно бодра, чтобы бросить на дверь Кэма столь яростный взгляд, что порог лишь чудом не запылал жарким всепоглощающим пламенем моего гнева.
— Он все объяснил нам с папой, — внезапно сообщила Оливия, видимо заметив это. — Тебе нужно с ним поговорить.
— Сейчас ей нужно только отдыхать, — мягко возразила Джосс, вытаскивая ключи из моей сумочки, когда мы поднялись на наш этаж.
— Все в порядке, — промямлила я. — Я ему верю. Увидеть ее было шоком, я не могла думать ясно… но Кэм так бы со мной не поступил. Что, однако, не может помешать ему думать в эту сторону.
— Он не думает, — заверила меня Оливия, но я слишком устала, чтобы слушать.
Мы постарались войти тихо, я устроилась на диване с Оливией, а Джосс приготовила нам всем чай, но я все равно услышала, как открылась дверь Коула. Я закрыла глаза и поглубже вдохнула.
— Что происходит? — услышала я его вопрос, явно обращенный к Джосс.
Она что-то шепнула ему, и следующим звуком стали легкие шаги по паркету.
— Что за дьявол?
Мои глаза распахнулись, и я обнаружила, что надо мной стоит Коул в пижаме. Широко открытыми испуганными глазами он смотрел на мое лицо и сейчас опять казался маленьким мальчиком.
— Я в порядке, — попыталась я заверить брата и, поморщившись от боли, взяла его за руку и усадила рядом с собой.
Страх начал уходить из его глаз, а на смену ему пришло нечто очень знакомое по этой ночи — гневное обещание мужских разборок.
— Кто это сделал?
Несмотря на все дерьмо, случившееся за последние двадцать четыре часа, от этого гнева и злости за меня я начинала чувствовать себя любимой.
— Отец, — честно ответила я, уже решив, что не буду от него скрывать.
Я рассказала ему все — и не только про сегодняшнюю ночь. Собравшись с духом, я призналась им троим, что отец бил меня, когда я была маленькой.
Последнее слово слетело с моих губ несколько минут назад, и до сих пор никто ничего не произнес. Мы сидели в гостиной в тяжком молчании.
Мой желудок бурлил в ожидании реакции брата.
Джосс заговорила первой:
— Ну, теперь, я надеюсь, Мик убьет эту свинью.
— Ты же так не думаешь? — пробормотала я.
— Разве? — спросила Оливия, удивив меня своей злостью. Она всегда выглядела такой спокойной. — Люди бывают… Ну, могут быть чудесными. А иногда, к сожалению, могут быть чудовищами, от которых мы прячемся дома. Мы беспокоимся, что эти чудовища смогут пробраться внутрь. Нам не приходит в голову бояться, что они уже внутри. Твои мама и папа должны были защищать тебя от этого — они сами не должны были становиться этим чудовищем.
— Она права. — Коул наклонился вперед, прижав локти к коленям и низко опустив голову, глядя в пол. — Мик должен преподать ему еще один урок. Так, чтобы запомнил.
Расстроенная огорчением брата, я положила руку ему на спину и начала успокаивающе поглаживать.
Он посмотрел на меня:
— Вот почему ты с катушек слетаешь, когда мама говорит, что я на него похож.
Мои губы сжались.
— Ты совсем не похож…
— На него, — закончил Коул. — Угу, теперь я понимаю.
Мы опять помолчали, а потом мой маленький братец снова поднял на меня глаза:
— Тебе пора перестать пытаться защитить меня от всего мира, Джо. Я уже не ребенок. Ты стараешься справиться со всем сама, но это нечестно по отношению к тебе, так что перестань. Мы команда.
Гордость и радость, смешавшись, образовали комок у меня в горле, поэтому я только кивнула, ласково проведя рукой по его волосам. Брат прикрыл глаза от ласки и, к всеобщему удивлению, ткнулся в мой здоровый бок и обнял меня. Мы сидели так долго, что я уплыла в сон…
Глава 30
Шепот приглушенных, но возбужденных голосов просочился в мое сознание, удачно выдернув из угрюмого пейзажа сна, состоящего из мокрых листьев, крови и грохочущих шагов. Мои воспаленные глаза раскрылись, и мутные цвета довольно быстро собрались в образ заполненной людьми гостиной.
Оливия и Коул по-прежнему сидели рядом со мной, Джосс — в кресле, на подлокотнике его притулился Брэден, массируя ей шею и плечи. Кэм с Миком стояли у камина с пожилым человеком, которого я не узнала, а мама жалась в другом кресле.
Все они смотрели на меня.
Я смотрела на Мика.
Воздух вокруг него потрескивал, и хотя было понятно, что он уже немного успокоился, но аура мужчины, вернувшегося с войны, оставалась. В нем так и бурлила сдерживаемая энергия.
Мой взгляд переполз от его плеча к кисти.
Сбитые костяшки.
Я с усилием сглотнула.
— Он больше не потревожит тебя, малышка.
Наши взгляды встретились, и я ощутила, как рассыпается мой страх.
— Тебя он не ожидал.
Мик улыбнулся уголком рта:
— Нет. Такого не ожидал. Я с ним… поговорил. — Он бросил быстрый взгляд искоса на незнакомого мужчину. — Мюррей уехал обратно в Глазго, зная, что, если вернется, я его удалю силой.
— Что у тебя за власть над ним, Мик? — с любопытством спросила я сиплым от недосыпа и боли голосом.
Он вздохнул, глаза его потемнели.
— Дело не во власти, а в том, что я о нем знаю. Я знаю, на какие кнопки нажимать.
Я помотала головой в растерянности.
— Скажем так, его отец тоже был склонен к насилию.
Эта информация заставила меня застыть на секунду.
С Мюрреем Уокером тоже обращались жестоко? Разве это не объясняло все? Цикл насилия. Конечно.
Я повернулась к Коулу и убрала волосы с его лица. Пусть я не уберегла его от шаловливых маминых ручонок, но спасла от отцовской жестокости. Это было хоть какое-то, да утешение.
При мысли о маме я перевела взгляд на нее.
— Мы тебя разбудили? — мягко спросила я, на самом деле совершенно не заботясь, так ли это.
Нападение отца снова возродило во мне глубинное ощущение предательства и ту злость, когда я обнаружила, что она бьет Коула.
