— Конечно, смогу! — буркнул он. — За кого ты меня принимаешь? За изнеженного доранца?
Перекинув ногу, он со стоном сполз с лошади. Если бы не крепкая рука Мэтта, Эшер наверняка свалился бы на землю. Джим отвел Сигнета в стойло.
— Прости нас, Мэтт, что мы довели лошадей до плачевного состояния и едва не загнали их, — тихо сказал Эшер. — Мы думали, что король умер.
Тень пробежала по лицу конюшего.
— Так думали не только вы.
— Мы старались как можно быстрее добраться до столицы и не жалели ни себя, ни коней.
— Вы видели последствия урагана? Буря добралась до побережья?
— Ураган едва не сровнял с землей Вествейлинг. Когда он разразился, мы были в гавани. Гар едва… — Голос Эшера дрогнул и затих.
Воспоминания о недавних событиях причиняли ему боль. Мэтт тронул друга за плечо.
— Что с вами произошло, Эшер?
— Ничего. Теперь это не имеет значения. — У него подкашивались колени. — Мне нужно сесть.
— Тебе лучше лечь, — хмыкнув, промолвил Мэтт и обнял Эшера. — Пойдем.
Красная пелена застлала глаза.
— Не могу идти, — задыхаясь, сказал он.
— В конторе стоит кровать, я доведу тебя до нее.
До конторы было рукой подать, но Эшер с большим трудом преодолел это расстояние. Мэтт поддерживал его, не давая упасть.
— Здесь, наверное, тоже было жарко, — промолвил Эшер, свалившись на походную кровать. Вытянувшись на ней и положив голову на подушку, он ощутил ни с чем не сравнимое блаженство и закрыл глаза.
— Да, нам досталось, — сказал Мэтт и, помолчав, добавил: — С Дафной все в порядке… Если это тебя интересует.
Эшер открыл глаза.
— А как ты сам?
Мэтт пожал плечами.
— Как видишь, цел и невредим. Рад, что ты вернулся.
— Король тоже остался в живых. Я видел его, но…
— У него был сильный приступ, а потом, говорят, болезнь отступила. Ты знаешь, что у тебя вся рубашка в крови?
— Ничего страшного.
— И все же я вызову лекаря Никса и попрошу осмотреть тебя. А пока прими вот это.
И Мэтт достал из буфета запечатанный воском глиняный горшочек с каким-то снадобьем. Эшер застонал.
— Мне не нужны лекарства!
— Заткнись и делай то, что говорят.
— Из тебя вышла бы отличная нянька, — пробормотал Эшер и ойкнул, когда конюший стал стаскивать с него рубашку.
— Хорошо, что у меня много мази, — сказал Мэтт, осмотрев его спину.
Уложив друга на живот, он стал осторожно смазывать его ушибы и ссадины. Дверь конторы скрипнула.
— Отлично, Микел. Поставь кувшин на стол и ступай к лошадям. Твоя помощь нужна Даффу и Джиму.
Когда дверь за Микелем закрылась, Мэтт налил сидра в кружку.
— На, выпей это, — сказал он, помогая Эшеру приподняться. — Сидр Деррига лучший в городе.
Холодный напиток утолил жажду. Эшер залпом осушил кружку, и Мэтт снова наполнил ее. Выпив три кружки, Эшер откинулся на подушку и закрыл глаза. Он еще почувствовал, как Мэтт укрывает его одеялом, и провалился в глубокий сон.
* * *
Два часа спустя сидевшего у постели Эшера Мэтта вывел из дремоты скрип открывающейся двери. Подняв глаза, конюший увидел в дверном проеме Гара. Принц выглядел очень усталым, под глазами темнели круги, на лице виднелись ссадины и царапины.
Мэтт вскочил на ноги.
— Простите, ваше высочество, я не знал, что…
Принц махнул рукой.
— Все в порядке, сиди, — прошептал он. — Как Эшер?
Мэтт пожал плечами.
— Я сделал все, что мог, но здесь нужен хороший лекарь.
Гар с озабоченным видом посмотрел на спящего.
— Я пришлю Никса, — пообещал он. — Эшер рассказал тебе, что произошло?
— Нет, ваше высочество.
Гар кратко описал события, произошедшие в Вествейлинге.
— Пока живы его братья, Эшеру на побережье вернуться не позволят, — подытожил он.
Мэтт глубоко задумался. Похоже, Дафна знала заранее, что произойдет с Эшером в родных краях. Мэтт не завидовал Наследнице Джервала и ее пророческому дару. С таким грузом нелегко жить.
— Что с нашими лошадями? — спросил принц.
— Думаю, с ними все будет в порядке.
— Я не мог поступить иначе, Мэтт, нам надо было спешить. — Принц снова посмотрел на Эшера. — Ему здесь не место.
— Вы правы, ваше высочество. Я велю парням перенести его в Башню, когда он проснется.
— Ты хороший человек, Мэтт, и отличный друг.
У Мэтта сжалось сердце.
— Я стараюсь, ваше высочество.
— Эшеру сейчас, как никогда, нужны верные друзья. Ведь он потерял семью.
Они помолчали.
— Простите меня за дерзость, ваше высочество, — осторожно сказал Мэтт, — но должен сказать, что вам тоже следует немедленно лечь в постель. Вы плохо выглядите.
Гар устало улыбнулся.
— Правда? Ну, хорошо, наверное, ты прав. Покажи мне лошадей, и я пойду к себе отдыхать.
Покормив Баллодэра и Сигнета морковкой, принц ушел в свои покои.
Мэтт решил, что сообщит Дафне о возвращении Эшера завтра. Он не хотел вызывать ее среди ночи, но потом подумал, что Дафна, пожалуй, обидится, и, вздохнув, нашарил в кармане заветный камешек. Как только Мэтт зажал его в кулаке, между ним и девушкой установилась связь. Прошептав имя, он стал ждать ее появления на конюшне.
Она пришла через полчаса, взволнованная и встревоженная.
— Где он? Когда вернулся?
— Совсем недавно. Послушай, я узнал кое-что…
— Рассказывай!
Мэтт знал, что от Дафны невозможно ничего скрыть, поэтому подробно рассказал о том, что узнал от принца. Она слушала его с непроницаемым выражением лица, и лишь глаза ее в какой-то момент вспыхнули опасным блеском.
— Значит, он разорвал последние связи со своим прошлым. Отныне Эшер целиком и полностью принадлежит нам.
Ее жесткость не понравилась Мэтту.
— И это все, что ты можешь сказать?
Дафна бросила на него холодный взгляд.
— А чего ты ждал от меня?
— У него умер отец, — с укоризной сказал Мэтт. — Неужели тебе не жаль Эшера?
— Если мы не выполним свой долг, то в этой стране погибнет множество отцов. Я должна видеть Эшера!
Мэтт безропотно проводил ее в контору конюшни. Встав на колени рядом с кроватью, Дафна положила одну руку на запястье спящему, а другую на его лоб.
