Брайан скрестил на груди руки:
— Продолжай.
Я показала на электронные игрушки:
— Вы строите схему, подтверждающую работоспособность этого оружия. Пойдем дальше. Измените схему, чтобы она выбросила биозаряд, в случае если Пэкстон поведет себя неправильно.
— «Поведет себя неправильно»… То есть если он не отдаст Люка?
— Да. Ты должен иметь рычаг давления.
Я подумала: так мы смогли бы заставить Пэкстона сказать, что случилось с Джесси. Взяв баллончик со спреем, я предложила:
— Если тебе возразят дважды, опрыскай его газом.
Брайан принялся расхаживать по комнате, потирая лоб.
— Что означает — заразить всех, в том числе себя?
— Ты вакцинирован от сибирской язвы. Пэкстон — нет. — Я повернулась к Марку: — Идея отменяет твою мысль с плутонием. Брайан не может заявить, будто привит от радиации. Если же он сумеет убедить «Оставшихся», что они заражены…
— Тогда можно предлагать противоядие!
— Точно.
Мужчины переглянулись. На лице Брайана появилась ухмылка.
— Мне нравится.
— Этим людям известно о вакцине для военных. Эван, они сообразят, что ты не привита, — сказал Марк.
— Значит, мне нужно быстро принять антидот. Пусть это станет частью игры.
Марк задумался.
— Они могут знать, что сибирскую язву лечат антибиотиками.
— Боевой штамм не поддается лечению. И это не секрет.
Марк кивнул:
— Я могу достать шприцы. Моя жена Шери — диабетик, — пояснил он.
Брайан заметил:
— С другой стороны, действие вируса не должно быть болезненным. А перцовый баллончик может заставить человека кашлять, валяться на земле и лишает зрения почти на час.
— Так разбавь его содержимое и дай им малую дозу. Ребята, вы управляете истребителями стоимостью в пятьдесят миллионов долларов. Сделайте что-нибудь путное из обычного баллончика.
Брайан кивнул, размышляя о чем-то.
— Их не удастся дурачить слишком долго. Номы получим небольшой запас времени. — Брат скосил на меня глаза: — У тебя определенно нездоровое воображение.
— «Яд аспидов на губах моих». Принимайтесь за работу.
Эбби ждала у музея, когда я подогнала «эксплорер» к задней двери. Над нами расстилалось безлунное ночное небо, испещренное точками звезд. Ветер казался пронзительным, как сама смерть. Багажная дверь «эксплорера» была наполовину открыта, и из нее торчали канализационные трубы из ПВХ. Я собиралась запихнуть ракету «Сайдуиндер» под низ, надеть на нос ракеты обрезок трубы и, как полагается, прицепить на этот негабаритный груз красную тряпку. Таким образом, проезжая по бульвару Чайна-Лейк, я надеялась сойти за человека, занимающегося ночными работами на трубопроводе, а вовсе не за перевозчика самонаводящихся ракет, желающего отыграться на каком-нибудь «рейндж-ровере».
В дверь вошла Эбби.
— И чем мы занимаемся в ночь на воскресенье?
— Похлеще, чем у «Лобо».
Вытащив из машины кусок трубы, мы занесли это в музей. Плотно закрыв дверь, Эбби включила свет. Застыв на своих местах в экспозиции, на нас неживыми глазами таращились чучела зверей.
— Ведь ты собираешься вернуть ракету на место? — спросила Эбби.
— Честью клянусь.
Она поставила трубу на пол.
— Смотри верни ее к понедельнику. Может, меня не расстреляют.
— Все должно закончиться завтра после обеда.
— Круто.
Вытащив огромного размера отвертку, Эбби принялась откручивать ракету от подставки.
Я примерилась к ракете. Десятифутовая игла диаметром шесть дюймов с оперением в хвосте и на носу. В трубу из ПВХ не вмещались большие хвостовые стабилизаторы. Придется везти ракету, засунув хвост между передними сиденьями. Я еще раз оглядела остальную часть стенда с цветными фотографиями.
Эбби вовсю орудовала отверткой.
— Расслабься, она не опасна. Ни боеголовок, ни топлива. Я почти уверена.
— Ха-ха. Помнишь авиашоу, на котором ВМС пустили детей в кабину истребителя, забыв отключить катапульту? Так вот, один маленький мальчик, лет семи…
— Прекрати. — Эбби протестующе воздела руку. — Не говори, что пострадали дети. Я не вынесу этого.
Вот почему она согласилась мне помочь. Вовсе не из желания вернуть долги, или вечной склонности к протесту, или желания отомстить «Оставшимся», натравившим на нее полусобаку-полукойота. Она ненавидела любого, кто способен играть жизнью ребенка.
— Ты настоящий друг, Эбби.
Она перехватила корпус ракеты:
— Стань вот сюда.
Я подставила под ракету свое плечо. «Сайдуиндер» сошел с кронштейна с последним оборотом отвертки. Вес тяжело надавил на мое плечо. Тяжелее, чем я ожидала.
— Видишь, какая хорошая, увесистая ракета. Учти, ее делали для правительства. Давай грузи поросенка в машину. Какая ни есть польза от этих налогов.
ГЛАВА 26
Сарай стоял на возвышении, с которого открывался вид на изгиб простиравшейся к западу долины. Серый и ветхий, давно заброшенный хозяевами, он терялся среди нагроможденных друг на друга валунов и зарослей желтой сосны. За всем этим, словно гранитный щит, нависал горный массив Сьерра, вырастая в пустое небо на десять тысяч футов. Внутри гулял ветер, нудно завывая и ударяя по стропилам, словно оркестр из одного, но шального музыканта. Был воскресный день, тридцатое октября. Наступало время для шоу.
Мы сидели на месте с четырех утра — Брайан, Марк и я, готовые к представлению, назначенному на десять тридцать. При нас находились детекторы сибирской язвы из магазина радиодеталей и шприцы, заранее наполненные физраствором, вполне способным избавить от изобретенного нами штамма.
Наконец, у нас имелась ракета «Сайдуиндер», покоившаяся на двух установленных в самом центре сарая козелках и укрытая брезентом. Чего нам не хватало, так это «Оставшихся».
Расхаживая по сараю, я то и дело посматривала на панораму пустыни через выбитые доски. Вокруг в лучах солнечного света сверкали принесенные ветром песчинки. Вытянувшись на земляном полу, Брайан поудобнее устроил голову на рюкзаке.
— Эв, сядь и успокойся. У нас еще три часа.
— Конечно.
Хотя я не спала всю ночь, но усидеть на месте никак не могла. Расходились нервы.
— Нет смысла себя изматывать. Я позвоню Пэкстону в полдень.
Марк сидел, привалившись к стене.
— Слушайся брата. Береги силы, — сказал он.
Закрыв глаза, Брайан сцепил на груди руки, словно глава семьи, решивший прикорнуть в воскресный полдень. Его поведение казалось удивительным. Невозмутимость воина — она меня успокаивала и в то же самое время страшила.
