раз в столетие.
Арнеина вздрогнула на словах про убийство родителей, и Вальдер осознал, что эта юная девушка ещё ничего не знает о том, кого выбрала себе в мужья. Дарханы умеют выпотрошить душу и вывернуть каждого наизнанку. И в этом можно как победить… так и сойти с ума.
С императором выживет сильнейшая. Хотелось разглядеть в чертах гордой северной княжны эту стальную твёрдость, но пока она походила на ту, которая растворится над напором силы Сиркха. Не сможет удержать такую мощь.
А Айдан — смогла бы?
Удержать свои границы и удержать самого императора на этой земле?
Но она ответила сама:
— А что, если я не хотела⁈.. Не хотела иметь такой дар, не хотела всё это чувствовать, слышать, испытывать? Не хотела умирать от горя, оплакивая свое одиночество, не хотела искать защиты в каждом встречном, когда Сеттеръянг жестоко, очень жестоко встретил меня и заставил забыть обо всём, что я знала и во что верила.
— Айдан, — веско сказал только слово Сиркх, и она замерла.
— Убей меня… — прошептала она. — Убей так же, как их. Как моего дядю. Как всех, кого я знала и любила. Я не справилась с этой силой. Слышишь⁈ Не справилась…
Айдан отступила на шаг ближе к Вальдеру, словно и в нём искала защиты, и император взглянул на него: серьёзно и по-новому.
— Думал, вы уничтожите друг друга… Такой сильный всплеск магии, что это мало кто может выдержать. — Сиркх окинул взглядом их обоих, и в его светлых глазах мелькали отголоски магических сил, способных подчинить себе весь город. — Что же, Вальдер, ты смог добраться до её сердца. Айдан должна быть благодарна тебе за это.
— А ты, Сиркх? — Вальдер спросил прямо.
Император со смешком кивнул, снова выглядевший, как обычный человек, как тот Самуэль, которого Вальдер знал прежде и с которым сходился в поединке один на один.
— Я благодарен тебе за спасение жизни. — Он поклонился. — За то, что взял удар на себя.
Айдан отошла ещё на шаг и невольно коснулась спиной груди Вальдера, стоящего за ней.
— Для тебя все наши трагедии — игра. Ты не человек, Самуэль.
— Это правда, — кивнул Сиркх. — Куда меньше человек, чем думают многие. Я не тот человек, который будет поддаваться страстям, потому что это всё я прожил в прежних жизнях. Здесь я теперь для большего.
— Я знаю, что будет дальше, — проронила Айдан. — Ты не остановишься на малом. Будет новая кровь. И власть твоя и свет твой — для одаренных, а что будет с остальными?
Арнеина впервые за разговор вышла вперёд.
— Я позабочусь об этом.
Принцесса Нимбора по-прежнему казалась слишком хрупкой, но Вальдер впервые посмотрел на неё по-новому — с любопытством. Может быть, он недооценивал и её.
Айдан снова помотала головой.
— Он уничтожит и тебя. Я не знаю, существует ли сила, способная теперь остановить. Теперь — тем более. Самуэль, ты должен вспомнить о том, с чего всё начиналось…
— Я помню. И ни на шаг не отступил от своей веры. Прошёл по заповедям каждого из Четырёх богов, и каждый из них откликнулся мне. Ты знаешь, это так.
— Но здесь не боги — здесь живые люди!
— Именно поэтому мы здесь. Живые. Чтобы жить. Чтобы ошибаться. Чтобы получать свой опыт. Чтобы расти. Или проигрывать и оступаться и начинать всё сначала. Именно в этом весь смысл.
— Ты тоже ошибаешься…
— Я всё же живой, — улыбнулся Сиркх.
— Столько лет я готова была служить тебе. Но ты всё разрушил и уничтожил, стёр в прах. Ты уничтожил всё, что было мне дорого, всех близких. И меня саму — тоже.
Айдан в порыве отчаяния нащупала руку Вальдера и сжала, будто пыталась прикрыться им, как щитом, от несправедливости императора, от всей жестокости, что ей пришлось пережить.
— Это был твой выбор, Айдан, — серьёзно взглянул Сиркх.
— Я была так глупа…
— Твоя сила тянулась к другой, столь же мощной. Я понимаю тебя как никто, сам был таким же и на твоём месте поступал бы точно так же. Тебе было бы мало простой жизни, тебе надо было больше — и ты получила всё, о чём просила твоя душа.
Вальдер выдохнул на этих словах императора. Вот в чём с Айдан они точно похожи — так это в безотчетном стремлении получить больше, ещё, даже тогда, когда силы на исходе и ты подыхаешь, не справляясь.
— Если бы я могла изменить своё прошлое — я бы никогда не…
— Не легла первая в мою постель?
Айдан так вцепилась в его руку, что едва не сломала кости.
Сиркх говорил просто и прямо и сейчас вдруг напомнил Вальдеру и Эльханана, и даже самого верхновного бога, старшего из Четырёх, на аудиенцию к которому они все сейчас попали. Его ничуть не смущало, что они не одни, что все собравшиеся в этом маленьком зале связаны друг с другом сложной паутиной, нитями судьбы — но перед богами все равны.
Не оставалось тайн и полуправды: Айдан сама пришла к Самуэлю и сама выбрала посвятить ему свою жизнь.
— Ты чудовище…
— Мне жаль, Айдан. Но ты должна остановиться. Эта игра закончена.
Выпустив руку Вальдера, Айдан соскользнула на пол, опустилась на колени, сохраняя прямой спину. Приподняла голову, глядя на императора снизу вверх, и Вальдер с холодом в душе понял, что значат последние слова Сиркха.
Он лишит её жизни так же, как прилюдно казнил её дядю на втором испытании своего отбора невест. То испытание Айдан прошла с честью — подтвердив казнь последнего родного человека, но теперь… У неё больше не оставалось сил. Как будто, выбрав иную дорогу, она завела себя в тупик.
Сердце сжалось и захотелось вдруг подхватить её на руки и закрыть собой. Снова сверкнёт молния? Или в этот раз Сиркх вздумает закончить всё тихо и бесшумно, хороня свои скелеты в шкафу так, чтобы никто не узнал.
Император вытянул руку и соединил пальцы, шепча на даори. Вальдер опустился к Айдан, ещё пытаясь закрыть её от беспощадной воли богов. Да, она ошибалась. Но даже у неё есть ещё время! Его ладони прошлись по её рукам, по нежной гладкой коже, которой он касался в порыве страсти.
Он вдохнул запах её волос — сладкий и дурманящий, похожий на карамель. Сладость и холод соединялись в ней в пьянящеё зелье, и вкус её губ, и бархатистость кожи, и даже то, как она говорит и стонет его имя — всё это заставляло идти как охотнику за запах добычи. Добычи, которая может
