— Локи! Вонзи меня в одну из рун! — Скомандовал Афеллио, держащему его парню.
Призрак тут же очутился около одной из стен и с размаху всадил жезл рукоятью в прореху.
Руны паралича вновь засветились, но сильно это не помогало. Чернорук лишь немного замедлился. Он попытался достать подвернувшегося Мариса, но я вовремя подоспел, блокируя его удар.
Тут маска его шлема вновь разинула пасть и впилась зубами в мою руку. От неожиданности я уронил меч, но это меня не остановило. Я сам схватился за его алебарду и, приложив неимоверные усилия, сломал её древко. Это стало неожиданностью даже для меня, но я вспомнил, что недавно серьезно поднял свою силу, а сейчас на полную работал [Дитя гнева].
Мы вновь вошли в клинч, и Чернорук впился зубами в мою шею, а я оплел его руками, стараясь не дать ему двигаться. Сила у него была большая, но у меня больше. Однако и сделать ещё что-то я не мог.
— Брешь на спине! Бейте туда! — Кричал я через боль.
Но товарищи не смогли прийти мне на помощь.
Босс поднял лицо вверх и закричал каким-то демоническим рёвом, из-за которого все окружающие попадали на землю. Мои ноги тоже подкосились, но я сумел выстоять, повиснув на противнике.
— Кто-нибудь! Добейте его! — кричал я, но помощи не было.
Мы оказались на грани. Я не мог ничего сделать, удерживая босса, но и помочь мне никто не мог.
Но тут откуда-то из дальнего угла зала в спину тирана вонзилось теневое копьё. Его расплывчатое древко торчало из спины Чернорука, и я ощутил, как тот перестал сопротивляться, оказавшись полностью парализованным. Копьё и руны синергировали между собой, что позволило им воздействовать даже на такого монстра как Чернорук.
Как-то выбравшись из-под него, я сбросил своего противника на землю и напрыгнул сзади. Обеими руками я взялся за края бреши в доспехе, из которого торчал теневой снаряд и расширил эту прорезь.
Я выхватил [Кровожор] из-за пояса и вонзил его рядом, чувствуя, как в меня течёт живительная энергия, отбираемая от противника. Но этого было мало.
Я замахнулся и вонзил черные пальцы раскрытой руки, некогда державшей [Касание смерти], поглубже в его рану, в своей слепой ярости желая сломать ему позвоночник. Но всё произошло даже лучше, чем я ожидал.
Открыт скрытый навык — [Милосердие смерти]. Мифичекий. Одним касанием Вы можете добить сопротивляющегося противника, находящегося на грани смерти.
Чернорук обомлел. Его безудержное сопротивление угасло, и он перестал двигаться, даже не смотря на то, что руны паралича уже истощились. Вскоре развеялось и теневое копье Мариш.
— Мариш⁈ Это ты⁈ — заозирался я.
Но ответа не последовало. Земляне начали вставать и недоуменно поглядывать на мои странные метания.
— Мариш! — Не унимался я.
Тут я ощутил тёплые ладони, закрывшие мне глаза со спины.
Я опустил их и, обернувшись, увидел её. Лилиту была жива и здорова. Она смотрела на меня каким-то сожалеющим взглядом, но тут же подобралась и улыбнулась весёлой улыбкой:
— Стоило оставить тебя на пару дней одного, а ты тут весь дом разнёс!
Она филигранно забросила свой арбалет за спину и упёрла руки в бока, надувая щёки:
— И дружков каких-то привел! Устроили тут бедлам!
— И я рад тебя видеть, Мариш, — улыбнулся я, тяжело дыша и медленно оседая на пол от бессилия.
Бой меня сильно вымотал. Ко мне тут же подбежал Хил, залечивая мои раны, но я уже не хотел вставать. Твёрдый мраморный пол казался мне столь удобным для отдыха, и я просто упал на спину, заливаясь глупым смехом:
— Мы справились, — наконец заключил я.
Земляне в это время приходили в себя, не в состоянии поверить, что всё кончилось, и они остались живы. Но постепенно их лица прояснялись и украшались лучезарными улыбками.
— Мы живы!!! — Завизжала на всю округу Чих, и её радость подхватили остальные, принявшись обнимать и поздравлять друг друга.
Я же смотрел снизу вверх на Мариш и молча улыбался.
Лилиту опустилась рядом со мной на коленки и погладила по лицу:
— Ты уничтожил синдикат. Никому это не удавалось. Хотя многие пытались. Поверить не могу. Какой-то подсолнечник из другого мира смог, — усмехнулась она.
Я погладил её по руке:
— Теперь ты в безопасности.
На лице девушки отразилась лёгкая грусть:
— Да, но ты в черном списке у Гоммораха.
— Переживу как-нибудь. Тебе удалось что-нибудь разузнать?
— Об Игосе? Да. Он жив. Но надо торопиться. Его пытают, и я не знаю, сколько ещё он протянет.
— Тогда пошли, — попытался я встать на ноги.
— Куда ты собрался⁈ — Остановила меня Мариш. — Ты себя видел? Ты выглядишь, будто едва не умер!
Я усмехнулся:
— Ну. Вообще-то, я умер.
Однако, когда я взглянул на свою почерневшую кисть, всё веселье с меня сдуло. Что значит этот договор со смертью? Теперь я обречён в итоге стать её слугой?
Я помотал головой, отбрасывая скорбные мысли. Сейчас не до этого. Нужно отдохнуть и спасать Игоса. Как можно скорее.
Мы лежали в обнимку с Мариш, и она гладила меня по руке. Я в подробностях рассказал ей обо всем, что произошло после её ухода, и она тихонько спросила:
— Значит, ты сделал это всё ради меня?
Я замялся:
— Ну, наверное, не всё. И не только ради тебя. Но знаешь… когда я оказался за чертой… Главное, о чем я думал, это то, что если я их не остановлю, ты станешь следующей целью.
В глазах Мариш проскользнула едва уловимая грусть.
— Спасибо, — прошептала она. — Ещё никто не делал для меня подобного.
— Что с тобой? Ты какая-то сама не своя.
— Ничего. Всё нормально.
—
