бы собой, если бы не воспользовался моим случайно вылетевшим откровением:
— Ты меня ждала?.. — его кошачьи глаза превратились в щелочки.
Сердце сделало кульбит, разогналось, отдаваясь в висках и приливая кровь к щекам. Но слово, как говориться, не воробей… Да, я думала о нем, даже успела соскучиться. Но не стала комментировать очевидное, и Марун, конечно, это понял. Он удовлетворенно улыбнулся и не только от того, что «поймал» меня. А я не сразу сообразила, что стою перед ним почти в чем мать родила.
Махровая ткань еле прикрывала мое тело, поэтому парень жадно блуждал взглядом по моим обнаженным плечам, полуоткрытой груди, ногам. Но это меня не смутило, потому что все мое существо жаждало оказаться в его объятиях. Мой встречный вопрос заставил его глаза вспыхнуть:
— Что ты так долго?
Его улыбка уступила место изумленно-восхищенному выражению. Он шагнул ближе к стеклянной преграде, протянул мне руку, высунув из зеркала так, что по его поверхности побежали круги, как по воде.
— Идем, — позвал он меня.
Я оторопела от такого приглашения. И словно загипнотизированная, шагнула сквозь холодную гладкую поверхность, оказавшись по ту сторону реальной комнаты. Все здесь было так же, как и в моей спальне, и я бы не смогла найти «10 отличий» между ними. Но стоило Маруну прикоснуться к чему-нибудь и произнести магическую формулу, как предмет преобразовывался по желанию «заказчика». В одно мгновение трюмо, из которого я вышла, превратилось в изысканное старинное зеркало в ажурной золотой раме, современный ковер распластался на полу пушистой шкурой, моя полуторка увеличилась до королевского размера, так что на ней смогли бы уместиться четверо человек и весьма упитанных, двустворчатый шкаф принял форму старинного резного гардероба, а осенние хризантемы в вазе на столике, сменились белыми и красными тюльпанами.
— Что это? — завороженно следя за его манипуляциями, спросила я.
— У тебя день рождения, — изогнув бровь, ответил Марун.
— Судя по времени, он был вчера, — ткнула я пальцем в массивные малахитовые часы, громоздящиеся на столе, которые показывали десять минут первого.
— Ну это мы исправим, — и он одним касанием вернул стрелки на одиннадцать часов. (Я хохотнула.) — Вот. С днем рождения, любимая, — прошептал мне на ушко, подойдя ближе. — А задержался я, потому что боялся, ты уже спишь, — объяснил он, облизнув губы, — в прошлый раз ты уже в это время видела десятый сон.
— Что значит, в прошлый раз?! — подозрительно прищурившись, переспросила я, грозно, как мне показалось, уперев руки в боки.
Он, скорчив виноватую мину и при этом лукаво улыбаясь, стал оправдываться:
— Мне просто нужно было нанести тени на твой портрет.
И я вспомнила, как сквозь сон слышала какой-то шум и чувствовала чье-то присутствие. Теперь мне все стало ясно. И я наигранно, принялась его отчитывать:
— Ах, ты, бесстыжий! Заходить к полуобнаженной девушке в спальню!
Он тихо засмеялся и, не обращая внимание на мое напускное возмущение, склонился надо мной, стоя в считанных миллиметрах.
— Да, я такой, — опалил он мою шею горячим дыханием. От его близости что-то жгучее разливалось внизу живота. А Марун прильнул губами к пульсирующей жилке на моей шее. Я замерла, а по коже побежали мурашки. Он медленно стал спускаться ниже, нежно покрывая поцелуями кожу моих плеч. Из головы вылетели все слова, уступив место инстинктам.
— А ты такая нежная и сладкая, девочка моя… — прошептал он и провел губами по моей полуприкрытой груди. От этого чувственного прикосновения я вся затрепетала. И обняв его, ощутила сквозь рубашку рельеф его мышц. Но он не спешил притрагиваться ко мне, хотя я видела, как он плавился от жажды взять меня в плен своих рук и прижать к себе. Наши взгляды пересеклись, и магия его глаз окончательно подчинила меня, заворожила, заставила растерять последние крупицы стойкости.
— Я так хочу тебя… — на одном выдохе сорвалось с его губ. — Но, если ты против, я уйду, — прерывисто дыша, пообещал он таким страдальческим тоном, что, если я ему откажу, все — смерть. Ожидая моего решения, он сверлил меня взглядом, не скрывая свое нетерпение.
Ничего на свете я так страстно не желала, как остаться с ним сейчас и навсегда.
— Но я хочу, — умоляюще призналась я, заливаясь румянцем.
С его губ сорвался рваный вздох, как будто он все это время не дышал. Отдавшись наконец чувствам, Марун заключил меня в свои объятия, со стоном припал к моим губам и стал неистово целовать, от чего у меня внутри будто начала раскручиваться пружина, разгоняя кровь, учащая пульс, обостряя восприятие.
— Я так долго мечтал о тебе, — чуть слышно произнес он, на секунду прервав наш поцелуй, и снова нашел мои губы, властно накрыв своими.
Ноги стали просто ватными. Каждая частичка моего существа жаждала его. Его настойчивые губы обжигали меня, словно огонь. А язык глубоко проник ко мне в рот, вызывая волну возбуждения. Я отвечала ему с удесятеренным страстным напором, накопленным за все ночи, проведенные в фантазиях о нем.
— Лара… — это был не просто стон, а признание полной покорности передо мной. Мое сердце запрыгало, как сумасшедшее. "Любимый мой!" — повторяло оно.
Руки Маруна сорвали с меня полотенце. А я помогла ему избавиться от одежды, любуясь открывающимся моему взору сильным мускулистым телом. Сравнить его с другими мужчинами я бы не смогла. Он будто ангел, спустившийся на грешную Землю не имел себе равных. А с точки зрения профессионального анатома был безупречен! Когда его одежда вместе с моим полотенцем упали к нашим ногам, я бесстыдно принялась рассматривать его идеальное телосложение! Даже в моих самых смелых мечтах он не был так умопомрачительно красив! Он подхватил меня на руки и положил на постель.
— Моя… ты моя… — прохрипел он, в свою очередь пожирая меня глазами.
Я тут же смутилась и машинально прикрылась руками. Но он отвел их в стороны и, прижав к кровати, принялся целовать мою обнаженную грудь. Я словно плыла на волнах этой нежности и захлебывалась от ярких вспышек новых ощущений и сладкой истомы. Умелые руки опытного любовника скользили по всем закоулкам моего тела, вызывая во мне, как оказалось, ещё неизведанные эмоций, а я ласкала его в ответ, наслаждаясь его мужественностью. Не столь искушенная в любви, как он, я действовала интуитивно, прислушиваясь к своим порывам. Притянула его к себе так, что он навалился на меня всем телом. Он был тяжелый и горячий. Мне нравилось ощущать его наготу и близость. "Я люблю тебя!" — пульсировало у меня в голове, но произнести это мне не удавалось, потому что мой детектив,
