на кого-то более надежного. Его судьба была почти решена, и в этот момент мне позвонил Шпатц. Я прибежал, увидел Алоиса практически пускающим слюни, отправил его в Пелльниц. А уже потом устроил обыск в его квартире, проявил служебное, так сказать, рвение. И доложил, что редактор бежал.
— И Дедрик поверил?
— Герр Шпатц, вы общались с Дедриком. Можете ли вы определить, когда он говорит правду, а когда лжет?
— Почему мы должны вам верить, герр Нейрат?
— А вы и не должны, я никоим образом вас не принуждаю. И вообще я рассчитываю, что покинув этот дом, вы забудете его адрес и о нашем разговоре.
Шпатц смотрел на Нейрата. Тот сидел на стуле, в его позе и на лице не было заметно напряжения или тревоги. Будто говорил он сейчас не о подготовке гражданской войны, а обсуждал партию в «баранью голову» или подходящую наживку для рыбалки.
— Герр Нейрат, но если вы точно знаете, что Дедрик готовит заговор, то почему вы уже не отправили донесение, чтобы его арестовали.
Нейрат приподнял бровь и глянул на Шпатца так, что ему стало стыдно за вопрос.
— Моя задача вовсе не в том, чтобы написать донос на плохого парня Дедрика штамм Фогельзанга. Я должен оставаться с ним рядом как можно дольше и по возможности помешать его планам.
— Насколько Дедрик близок к своей цели?
— Что вы имеете в виду, герр Крамм?
— Ту самую гражданскую войну, которую он готовит.
Нейрат промолчал.
Шпатц и Крамм шли по пустой темной дороге, передавая друг другу фляжку шнапса.
— Герр Крамм, вы ему поверили?
— Нейрату? Вряд ли он рассказал нам всю правду... Но в общем, да. Думаю, про Лангермана он не соврал.
— У него во дворе стоит ваген с закрашенными окнами. Такой же, как видел Бруно в тот день, когда застрелили Мюффлингов...
— Ваген еще ничего не доказывает, герр Шпатц.
— Но мы же все равно можем узнать правду?
— Можем... — Крамм сделал глоток. Поморщился. — Но не сегодня, герр Шпатц. Не сегодня...
Эпилог
Заметка в Билегебен-цайтунгВчера вечером в Сеймсвилле, столице одноименного государства на Министра Образования и Воспитания, Камрада Кайзера и уполномоченного специального посла Вейсланда и Шварцланда Хагана штамм Фогельзанга было совершено покушение.Злоумышленник стоял в толпе приветствующих, дождался, когда кортеж будет проезжать мимо и совершил три выстрела из тяжелого армейского пистолета. От полученных ран посол скончался на месте, а его секретарь был тяжело ранен.Убийца схвачен и помещен в сеймсвилльскую тюрьму, в настоящий момент его допрашивают.Мы скорбим о потере такого великого человека и обещаем гражданам Вейсланда и Шварцланда добиться выдачи преступника, чтобы он понес заслуженное наказание за совершенное злодеяние.
Пелльниц, Вейсланд.
Приемная кайзера Зогга.
Кайзер сидел за массивным столом, прикрыв ладонью глаза и слушал.
— Герр кайзер, объявлять войну сейчас не очень мудрое решение, — высокий седовласый генерал штамм Карлхоффен стоял, выпрямившись. Желтоватая кожа обтягивала скулы как пергамент. Тонкие седые волосы гладко зачесаны назад. Он был стар, но во взгляде не было ничего старческого. Лучший стратег, чье руководство позволило выиграть серию захватнических войн с минимальными потерями. — Наша армия не полностью готова, передислокация займет...
— Карлхоффер, мы уже слышали ваши аргументы! Герр кайзер, самым немудрым решением будет сейчас не начать войну! — Ранфорц штамм Шпигельбергер вытер вспотевший лоб платком. В последнее время он стал слишком тучным, кайзеру это не нравилось. Но Камрад говорил то, что было созвучно его мыслям и чувствам. — Если мы начнем дипломатически мямлить в ответ на убийство нашего дорогого Хагана, мы станем посмешищем в глазах всего мира. Этот коронованный недоносок прячет в своих застенках убийцу и плюет на наши ноты! Мы просто не можем...
— Ранфорц, пойми, если мы нападем сейчас, то мы рискуем завязнуть прямо на границе. Наши ударные силы все еще не укомплектованы, мощного удара не получится, а это значит...
— И сколько еще времени нужно, чтобы эти твои «ударные силы» подготовились?
— Полгода. Или хотя бы четыре месяца.
— И все это время труп нашего Камрада должен гнить в винном погребе соседнего королька, так что ли?
Генерал вздохнул и промолчал.
— Герр кайзер, смотрите, что я предлагаю... — пухлый палец Шпигельбергера уперся в карту. — Вот здесь и вот здесь — приграничные города Сеймсвилля, они торговые. Расквартированных гарнизонов там нет. Перебросить войсковые части отсюда и отсюда не составит труда, десантные люфишиффы у нас есть в избытке.
— И мы откроем для удара уязвимое место близ Билегебена... — генерал не смотрел на карту.
— Герр кайзер...
— Замолчите, — кайзер поднялся во весь свой невысокий рост и вышел из-за стола. — Нам надо подумать.
Молчание длилось не меньше получаса. Кайзер смотрел в окно. На плацу перед дворцом покачивался гражданский люфтшифф, на котором спешно прибыл посол Сеймсвилля. Шпигельбергер сидел за столом, отдуваясь и периодически наливая в свой стакан воду из хрустального графина. Генерал Карлхоффер продолжал стоять по стойке смирно.
Наконец кайзер обернулся.
— Мы понимаем, герр штамм Карлхоффер, что ваши заслуги на полях сражений никто затмить не может. И принимаем ваши советы. Но также мы понимаем, что в планы, даже самые великие и непререкаемые, следует вносить коррективы, учитывая обстоятельства. Если мы развяжем войну сейчас, мировая общественность не будет сочувствовать нашему брату, сеймсвилльскому королю... Прикажите позвать секретаря!
«Мы, Зогг штамм Вальтерсгаузен, кайзер Вейсланда и Шварцланда, крайне опечалены некоторыми произошедшими событиями. Как то:
1. Подрывная работа сеймсвилльских агентов на территории Шварцланда. Невзирая на предоставленные рабочие места и добрососедское отношение, вы продолжаете распространять порочащие Вейсланд листовки и вести подстрекательскую деятельность среди всех слоев населения.
2. Постоянные провокации и инциденты на горных границах.
3. Укрывательство и предоставление убежища осужденным за доказанные преступления на территории
