не то маленькие болотца, обойти которые оказывалось делом весьма непростым.
За несколько минут путники, шагающие вперед совсем не быстро, ступающие очень осторожно и внимательно, устали настолько, что каждому из них, включая даже великого мастера уже начало казаться, что все возможное время они уже потеряли, и что Большая луна вот-вот появится в поднебесье.
Альберт, ежесекундно поглядывающий на небо, регулярно напоминал себе, что до восхода ночного светила еще далеко, что они еще могут успеть, что отчаиваться рано… Но лес вокруг сгущался, казалось, все сильнее и сильнее, ночь, наползая неотвратимо и грозно, делала его все более и более непроходимым, и в конечном итоге даже Паоло, уверенно вышагивающий впереди, был вынужден замедлить шаг, а после и остановиться совсем.
– Боюсь, нам все же придется дождаться возвращения Марко, – он негромко вздохнул и, слегка разведя руки в стороны, окинул беспросветный лес перед собою долгим взглядом, – Даже я сейчас не знаю, в какую сторону нам идти и каким образом пробираться здесь. Остается надеяться, что тигр мой сумеет лучше разузнать дорогу, нежели его создатель.
Путешественники, переглянувшись, притормозили. Куда идти было и в самом деле непонятно, а если даже Паоло, все это время утверждавший, что путь найти они сумеют и без помощи Винченцо, предпочитал в этой ситуации довериться своему названному сыну, то у них выбора просто не оставалось.
Татьяна огляделась, ища, куда бы присесть, однако, не нашла ничего подходящего и, тихонько вздохнув, просто прислонилась к дереву. Хотелось есть и спать. Хотелось вернуться в замок и понадеяться, что у Чеслава и Анхеля все-таки проснется совесть…
Альберт, видя, что дочь устала, едва заметно улыбнулся и, легко махнув рукой, создал для нее небольшой, но весьма удобный походный стульчик.
– Садись, моя милая, – он на мгновение смежил ресницы, как бы подтверждая свои слова, – Путь, должно быть, предстоит неблизкий, тебе надо отдохнуть.
– Усталость есть залог успеха,
И коли выдохся совсем,
Ты знай – ни шутка, ни потеха
Тут не поможет уж ничем, – неожиданно выдал Андре и, с завистью покосившись на присаживающуюся на стул сестру, недовольно отвернулся, – Между прочим, я тоже устал.
– Андре, – великий маг слегка покачал головой, – Прекрати завидовать сестре. Ты прекрасно знаешь, что любить тебя меньше я не стал, да и никогда не стану, поэтому перестань.
– Как скажешь, папа, – сумрачно отозвался ведьмак и, насупившись, умолк.
Татьяна, восседающая стараниями родителя, словно королева, на стуле среди леса, с замершим возле нее мужем, и чувствующая себя в таком положении не в пример лучше, с любопытством покосилась на всматривающегося в чащу в ожидании возвращения хранителя памяти итальянского мага.
– Синьор Паоло!
Мужчина удивленно оглянулся, вежливо приподнимая левую бровь. Обращения к нему в этой ситуации он почему-то не ждал.
Девушка, в которой, успокоенное отдыхом, внезапно подняло голову любопытство, чуть склонила голову набок.
– Расскажите, а как Марко стал хранителем памяти? Винсент как-то говорил мне, что ими становятся, как правило, люди, старающиеся сбежать от чего-то, спастись… Но Марко кажется совершенно счастливым и спокойным, трудно поверить, чтобы причина его обращения была такой же.
– Тем не менее, это было именно так, – Паоло тонко улыбнулся и, прислонившись спиной к дереву позади, скрестил руки на груди, – Видите ли, синьора… Некогда Марко сидел в тюрьме.
Людовик, все это время оживленно болтающий о чем-то с братом, умолк на полуслове, медленно поворачиваясь к рассказчику.
– Ну, приехали, – негромко пробормотал он, – Еще только уголовников нам здесь не хватает.
– Он не буйный у вас, дяденька? – Роман, мигом включаясь в разговор, взволнованно прижал руку к груди, – С когтями наперевес на нас бросаться не станет?
В улыбке итальянского мага отобразилось бесконечное терпение.
– Марко был невиновен, в тюрьму он попал по чужому навету. Однако, коль скоро законным способом добиться правосудия не сумел, однажды решил сбежать и, что самое удивительное, что изумляло его самого – смог это сделать. Он отбежал от тюрьмы не слишком далеко, когда наткнулся на меня. Я в то время как раз раздумывал, где бы найти человека, который мог бы стать хранителем памяти, хотел попробовать себя в ипостаси создателя новых существ… – на лицо мужчины внезапно набежала тень застарелой боли, – За день до этого… мне пришло известие о гибели племянника, которого я очень сильно любил. Увидев Марко – взволнованного, запыхавшегося, испуганного, – я увидел в нем надежду, мне показалось, что он бы мог заменить мне погибшего Эрнесто… Я ошибся, – лицо рассказчика вновь озарилось улыбкой, мгновенно разогнавшей все тени, – Марко стал мне сыном, заменил мне семью, которой у меня никогда не было и, получив от меня способность хранить воспоминания, получив силу, предпочел не искать себе хозяина, а остаться рядом со мной. Семьи у мальчика давно не было, родителей своих он не знал, поэтому… – маг легко пожал плечами, – Друг в друге мы нашли то, чего нам не хватало. Я стал ему отцом, а он мне сыном, и надеюсь, что это больше не изменится. Но я слышу треск сучьев… – он оглянулся через плечо на темный лес за спиной, – Похоже, не зря говорят: помяни черта – он и появится. Вот и мой мальчик.
Не успели отзвучать эти слова, как из леса и в самом деле выскочил, похожий в прыжке на желто-черную пружину, большой тигр и, приземлившись перед своим создателем, устало сел. Видно было, что хищник изнурен – шкура его была сплошь покрыта царапинами от веток, усыпана пожухлыми листьями и травинками; на морде застыло выражение величайшей усталости.
Паоло, окинув зверя внимательным взглядом, чуть заметно нахмурился. В глазах его явственно промелькнуло беспокойство.
– Ты нашел что-нибудь?
Тигр недовольно мотнул головой, дернул ухом, а затем, действуя явно без особой охоты, медленно обратился в усталого, запыхавшегося молодого человека.
Марко провел ладонью по волосам, досадливо вытащил и швырнул на землю несколько веточек и, наконец, глубоко вздохнув, ответил названному отцу.
– Дорога трудная, – он тряхнул головой, избавляясь еще от каких-то соринок, – Много болотистых мест, часто попадаются упавшие деревья, ветки, коряги… Человеку пройти будет нелегко, – он окинул взглядом своих соратников и многозначительно прибавил, – Я добрался до башни. Уверен, что это именно та башня, где будет проходить ритуал – хоть со стороны ничего не заметно, но я явственно ощутил близость хранителя памяти, близость Винченцо! Он там, я не сомневаюсь, а значит, мы все-таки должны туда попасть. Я могу показать путь… – он еще раз оглядел своих спутников, на сей раз с сомнением, – Но повторюсь – дорога очень трудная.
– Мы, конечно, хвостов не имеем, да и лап
