Приходите обязательно, буду очень ждать.
Меньше всего мне хотелось идти на — свадьбу. Пока что ни одна из них ничем хорошим для меня не закончилась. К тому же у нас с Лукьяном были дела поважнее.
Но и отказываться было как-то неудобно. Все-таки прапракакой-то дед.
— А вы не против того, что ваша свадьба превратится в бардак? Знаете, с нами ведь такое, — я помахала рукой в сторону гостиницы, — происходит постоянно.
— Очень на это надеюсь. Можете встать поближе к моей невесте. Вдруг случится так, что ей на голову упадет бюст Луланы.
— А вам разве не будет ее жалко?
Емельян Флорианский округлил глаза.
— Нет, — с очень знакомой мне интонацией хохотнул он. — Нет, почему мне должно быть ее жаль? Я ее даже не знаю!
И в самом деле.
Один в один.
Глава 41
Свою невесту Емельян Флорианский никогда не видел и более того — видеть не хотел.
На браке настаивала его авторитарная матушка, стремящаяся поправить семейные дела.
Отец Емельяна любил читать, и от того семейное состояние висело буквально на волоске, ведь книгопечатание только-только зародилось, и иные книги стоили как целая конюшня лошадей с конюхом в придачу.
Графиня, решительно не понимала этого увлечения и старалась переучить мужа на, так скажем, аудио-формат, а именно — светские сплетни, но успеха ее инициатива не имела, долги, накопленные в местной букинистической лавке с чего-то нужно было выплачивать, и лучше бы с чего-то не своего, ведь Флорианские еще не сделали себе состояние на имперских военных походах.
Поэтому договорной брак любимого сына, который имел привычку читать разве что нехорошие слова, которые сам же и писал на соседских заборах, казался графине идеальным решением.
Барышня из богатой, но не слишком высокородной семьи весьма удачно давно вздыхала по Емельяну, дело было только за родителями.
Им удалось сойтись на приемлемых для обеих сторон условиях.
У самого же молодого графа были совсем иные планы.
Он предлагал такие варианты как поджечь букинистическую лавку, сказать, что батя не их, они его не знают, и вообще он не мог, потому что не умеет читать, да и зрение у него на старости лет как у крота, на худой конец — он готов был пойти в пираты.
Пара потопленных парсийских кораблей, нагруженных мехом — и проблема была бы решена.
А все потому, что у него уже была возлюбленная.
Аничкова Акулина Андреевна.
Которая не устраивала его матушку в следующем — она очень любила писать. Письма, да к тому же любовные по большей части, но — где писать, там и читать полюбить недолго, а это — очень дорого.
Так что кандидатура Акулины Андреевны была решительно отброшена прочь.
Я чуть было не заорала на весь переулок:
— Кого?!
Но вовремя прикусила язык.
По легенде Акулина Андреевна была ревнивица, обманщица и изменщица (а вовсе не обладательница золотого членского билета городской библиотеки), которая мало того, что водила своего жениха за нос, так еще и, когда его терпению пришел конец, он расстался с ней и нашел девушку на змею совершенно не похожую (на кобру, в общем — не в очках), Акулина Андрееевна так расстроилась, что обратилась злым духом и испортила его свадьбу.
Портрет, который нам рисовал Емельян Флорианский, соответствовал этому описанию лишь в одном.
Накануне Святой ночи, когда влюбленные договорились встретиться в этой полузаброшенной гостинице, подальше от посторонних глаз и сбежать на первом же корабле, отплывающем в Азарский алтынат, сердце Акулины Андреевны передумало.
Ей даже не хватило духу сказать все это Емельяну Елисеевичу в лицо.
Она лишь через слуг передала ему записку и, по слухам, буквально за несколько часов охватившим столицу, сбежала к какому-то состоятельному любовнику в Парсию.
Разумеется, Емельян не поверил этому.
Да и кто бы поверил?
Чем ее мог привлечь парсиец?
Парсийцы, как правило, писали за всю жизнь одно единственное письмо, и это было — завещание.
Емельян Флорианский бросился к Аничковым, но те смогли показать ему только письмо, в котором она попрощалась с ними и извинилась за тот позор, который навлекла на семью своим неблаговидным поступком. Она объяснила, что не хочет разрушать будущее Емельяна и боится, что если не исчезнет из поля его зрения, то он так и не сможет сделать правильный выбор.
Звучало все это…
— Очень подозрительно, — стряхнул пепел со штанов Лукьян.
— Я тоже так думаю, — кивнул Емельян Флорианский. — Акулиночка так поступить не могла. Она всегда поступала правильно и честно. Я никогда не слышал ни о каких любовниках, да и слухи все эти взялись буквально из ниоткуда. Так что я решил проверить гостиницу, и ситуация стала еще более странной.
Я начинала догадываться что именно заставило его плакать.
Само построение фраз наталкивало на эту мысль.
— Почему? — спросила я.
Взгляд Емельяна помрачнел.
— Потому что хозяйка гостиницы сказала, что еще утром Акулиночка заселилась в комнату на втором этаже. Вот только когда мы заглянули туда, там уже никого не было. Только еще одна записка оставленная на кровати. Если, — он запнулся, — если она и правда решила расстаться со мной… Зачем приходить сюда? Зачем оставлять новую записку? Матушка ведь уже передала мне одну. Я думаю, что с Акулиночкой что-то случилось.
— Та первая записка сейчас у вас? — спросил Лукьян.
— Конечно.
Порывшись в карманах Емельян Флорианский нашел ее.
Лукьян достал еще две записки.
Одна из которых была мне отлично знакома.
Все три записки были написаны идентичным почерком, что могло означать одно из двух.
Либо все три записки написали парсийские головорезы
— Это ее почерк?
— Да. Да, совершенно верно, это он.
Либо двести лет спустя записку с требованием выкупа за Гордея Змеева для нас также написала Акулина Андреевна.
Мы с Лукьяном переглянулись.
И вот этот второй вариант не нравился мне от слова совсем.
— Я не собираюсь расследовать еще и пропажу его невесты! — решительно отказалась я, когда Емельян Флорианский лишил нас счастья лицезреть его светлый лик, но напоследок наградил обнадеженным взглядом. — Мало нам парсийцев, тени, которая охотится за Змеевыми, так теперь еще и это? Кто мы, детективное агентство на добровольных началах? Что дальше? Трупы будут выкатываться из-за угла прямо тогда, когда мы и без того будем опаздывать на занятия?
— Хорошо бы еще сразу с записками, на которых написано имя убийцы.
— О, да. Так разгадка и свалится тебе прямо в руки. Мечтай.
— Расследовать не придется. Что-то подсказывает мне, что это дело напрямую связано с нашим и имеет очень простую разгадку.
— Неужели? И
