ней. Минут сорок они мчались по ночному городу, потом впереди показались мрачные темные корпуса заброшенного авиазавода. Здесь машины снизили скорость. Кляйнер все время следил за сигналом, который шел с телефона Крячко.
– Он где-то здесь, совсем недалеко, – пробормотал Марат. – Такое впечатление, что не на заводе, а прямо на улице находится.
Когда Гуров услышал эти слова, у него сжалось сердце. Он представил себе такую картину: Стас Крячко лежит где-то в кустах, на обочине дороги, без движения, в луже собственной крови…
Но тут в его сознание пробился возглас лейтенанта:
– Вот он откуда идет, этот сигнал! – Кляйнер показал на машину, стоявшую в изрядном отдалении от дороги. – Да это же наша тачка, из управления!
Гуров тоже узнал «Гранту», на которой они с Крячко два дня ездили по Камнеозерску.
Все трое, не сговариваясь, выскочили из «Калины» и подбежали к машине, из которой исходил сигнал телефона. Одного взгляда сквозь стекло было достаточно, чтобы понять, что в ней никого нет.
– Он оставил телефон здесь, а сам ушел, – пробормотал Гуров. – Но куда? Зачем? Скорее всего Стас следил за кем-то из бандитов, поэтому разместил машину так далеко от дороги и оставил в ней телефон, чтобы он вдруг не зазвонил и не выдал его.
– Если полковник Крячко следил за бандитами, то мы знаем, куда он пошел, – сказал Круглов. – На заброшенный завод, больше некуда.
– Да, это очень даже вероятно, – произнес Кляйнер. – В этом районе больше ничего примечательного нет.
– Что ж, значит, и нам надо отправляться на заброшенный завод, – сказал Гуров. – У вас оружие при себе?
– Да, мы оба взяли свое табельное, – ответил Круглов. – Ведь знали, куда идем.
– Я позову водителя Николая, – произнес Лев Иванович. – Пусть идет с нами. Лишним точно не будет. Правда, он из прокуратуры, в оперативных мероприятиях не привык участвовать, да и не должен это делать. Но я надеюсь, не откажется.
Николай и правда не отказался. Он выслушал Гурова, молча пошарил в бардачке, вытащил оттуда пистолет Макарова, засунул его себе в карман, после чего выбрался из машины и запер ее.
Четверо мужчин двинулись в сторону цехов заброшенного завода.
Когда до них осталось меньше пятидесяти метров, сыщик вдруг остановился возле внедорожника, стоявшего на обочине.
– Взгляни, капитан, – сказал он, обращаясь к Круглову. – Тебе номер этой машины ничего не напоминает?
Круглов взглянул на номер, на котором все цифры были едва видны, словно стерты напильником. Едва различалась только семерка.
– Да ведь это та самая машина, которую вы, товарищ полковник, попросили меня искать! – воскликнул он. – Кажется, на ней бандиты приехали убивать кого-то из наших богачей. Я прав?
– Да, ее видели возле дома Рябошкапова, – сказал Гуров. – А сейчас они прибыли на этой машине сюда. За ней следил Крячко. Все складывается. Ладно, идем дальше.
Они подошли к ближайшему заброшенному цеху. Дверь здесь была не просто закрыта, но и заварена намертво. Однако Круглов не стал задерживаться возле нее, уверенно повел всех влево. Мужчины обогнули цех и подошли к окну, нижнее стекло в котором было разбито. Они заметили, что в него не раз кто-то лазал. На подоконнике виднелись следы грязных ног.
Оперативники и водитель Николай тоже перебрались через подоконник и оказались внутри цеха. Оборудование отсюда было давным-давно вывезено, остались только лестницы, ведущие к потолку, да кран, стоявший на рельсах. Звуки здесь разносились гулко, слышимость была отличная, поэтому Гуров сделал своим спутникам знак, чтобы они шли молча.
Группа по команде полковника разделилась. Двое двинулись вдоль одной стены, двое – вдоль другой. Цех был огромный, казалось, ему конца не будет. Они прошли тридцать метров, потом еще столько же.
Следы присутствия людей здесь имелись. Это были пустые бутылки и консервные банки. Но это и все, ничего больше.
Вдруг Гуров остановился и показал своему спутнику Кляйнеру на опору кран-балки, мимо которой они проходили.
– Видишь?! – прошептал сыщик. – Сюда смотри.
На ржавой плоскости опоры чем-то твердым, возможно, гвоздем была нацарапана стрелка, указывавшая вперед, затем загнутая вправо.
– Это он рисовал, Стас! – сказал Лев Иванович лейтенанту. – Это наш с ним условный знак. Мой друг показал, что пойдет вперед, а затем повернет направо.
– Наверно, он шел за какими-то людьми и видел, как они это сделали, – проговорил лейтенант.
Гуров молча кивнул.
Они пошли дальше.
Теперь в цеху стало тесно. Вдоль стен громоздились кучи контейнеров, на полу валялись детали самолетных шасси. К тому же помещение здесь поворачивало вправо.
Идти порознь было уже невозможно, и оперативники вновь сошлись вместе. Они шли, стараясь не производить ни малейшего шума, держали оружие наготове. Но впереди не было слышно никакого шума. Ничто не выдавало присутствия людей.
Так мужчины прошли всю вторую часть цеха после поворота. Впереди показались ворота, которые вели на внутренний заводской двор. В отличие от первых, заваренных накрепко, эти стояли наполовину отворенными.
Гуров дошел до них, нагнулся и стал рассматривать пол.
– Здесь проходили несколько человек, – сказал он. – Они были тут недавно, грязь, отвалившаяся с ботинок, еще не засохла. Но какой во всем этом смысл? Зачем было лезть через окно? Чтобы прошагать через весь цех длиной в километр, а потом выйти из него? Не понимаю.
– А может, бандиты и не лезли через окно? – предположил капитан. – Вдруг они здесь зашли, здесь и вышли? Допустим, что через окно лез только ваш друг полковник Крячко. Он хотел пройти другим путем, остаться незамеченным.
– А ты молодец, капитан! – похвалил его Гуров. – Твое предположение мне кажется близким к истине. Но если бандиты здесь вошли, а затем тут же и вышли, значит, их сейчас в цехе нет. Стало быть… – Тут он решительно развернулся, двинулся назад, дошел до места, где цех поворачивал, остановился и громко позвал: – Стас, ты здесь? Отзовись!
Он еще раз повторил свой призыв, и вдруг откуда-то справа донесся ответ. Что этот человек кричал, было непонятно. Его голос был едва слышен. Но оперативникам достаточно было того, что их товарищ здесь, что он жив.
Они кинулись в ту сторону, откуда доносился голос, обогнули несколько куч всяческого хлама и остановились в растерянности. Вокруг не было ничего такого, где мог бы укрыться человек.
– Стас, отзовись еще раз! – крикнул Гуров. – Мы тебя потеряли!
Тут из-под ближайшей кучи обломков донесся голос. Теперь полковник уже нисколько не сомневался в том, кому он принадлежал. Кричал, конечно же, Стас Крячко.
Оперативники бросились к куче и стали ее разбирать. Обломки фюзеляжей, куски стекла и арматуры полетели в разные стороны. Когда все было расчищено, в полу обнаружилась металлическая дверца. Она была
