внутри поселений гнумтов, про предпочитающих небо и говорить не стоит.
Спускаться пришлось долго и… непредсказуемо. Лестницы оказались разной высоты, крутизны склона, высоты ступенек, поворотов и даже материалов — где-то голая утоптанная земля, где-то нормальный камень, а где-то странная красная имитация дерева — но не ширины. Этот параметр каждого лестничного марша оказался одинаково узким.
Вывел спуск в слабо освещëнный земляной коридорчик. На земле кучками валялась земля, упавшая со стен и потолка, то тут, то там, фосфоресцировали какие-то грибы, мох и странные нити, никого живого, особенно двуногого, прямоходящего и разумного не наблюдалось. Благо, мне отсутствие света не помеха, а питомцы шли рядом со мной, Хризоколла даже на плечо села.
Идти так же оказалось долго. Двадцать три минуты шестнадцать секунд я шёл идеально прямому, слегка уходящему вниз, коридору до появления в зоне видимости неестественного огонька, явно от чего-то углеродного, а потом ещё три минуты до него. И хорошо, что я не страдаю клаустрофобией. Низкий потолок, узкий ход и боязнь замкнутых пространств не самое лучшее сочетание для подземных путешествий. Кому-то наверняка придётся пересиливать себя, если он решит проделать тот же путь ради гнумтов. Впрочем, учитывая редкость как болезни, так и магиков у игроков, вряд ли этих «кому-то» наберëтся достаточно существенное количество.
Огоньками оказалось расширение коридорчике до приемлемых метров шести в ширину, трёх в высоту и перекрывающей вход в неё заставы. Там дежурил невысокого роста, примерно метр тридцать, безбородый, но с усами до пояса, заплетëнными аж в тройную косичку усами человечек. Третья кома для этого начислялась сразу под нижней губой. Назвать её полноценной бородой язык не поднимется ни у одного гнома, растительности там на российский рубль начала века, не больше. Гномы у сородича такое бы не одобрили, а гнумты ходят, им даже нравится.
— Стой! — крикнул магик. — Ещё шаг и стреляю.
Доступно четвëртое задание цепочки «Мал кривибам…»
Узнайте у магиков условия их присоединения к вашему государству
— Зачем? — спросил в ответ я.
— Ты враг, — уверенно ответил собеседник. — Мне приказано стрелять во врагов.
— А почему ты решил, что я враг? Может быть, я друг?
— Тяф! Тяф!
— Друзья с той стороны ещё не приходили.
— А враги помещают постоянно?
— Врагов мы до сих пор не видели ни с одной стороны.
— Друзей, получается, видели.
— Друзья приходят с другой стороны. С этой стороны друзья не приходят.
— Так может мне прийти с другой стороны? — предложил я.
— Нет!
— Почему?
— Мне приказано не отпускать никого, кто придёт с этой стороны.
— И что ты будешь со мной делать?
— Не отпускать, — как для тупого повторил гнумт.
— И какими средствами ты хочешь не отпустить меня?
— Я могу выстрелить.
— Не ты один, — хмыкнул я, доставая снарядомëт.
— Ничего себе! — ошарашенно протянул собеседник. — Ну… в смысле… я не промахива… А, пустое, всё равно уже выдал себя, можем и нормально поговорить. Вы кто?
— Моё имя Ярогрейв, я олбед земель на поверхности. А почему ты так странно разговаривал вообще?
— Чтобы задержать вас. Мне и моим сменщикам приказано задерживать всех, кто идёт этой тропой.
— А почему перестал? — продолжал допытываться я.
— Так смысл? Тот стиль речи призван только задержать пришедшего, другой задачи у него нет. Ну а я прокололся, не сумев сдержать удивления.
— А если бы я не согласился говорить?
— Тогда нам пришлось бы плохо, — честно ответил магик. — Средств обороны против вашей… штуки у нас нет.
— Это Ружьё, — представил я снарядомëт. — Неразумен, не говорит, но в бою использовать — только крошка из-под губы, а уж как стреляет…
Фразу про губу и крошку я применил не просто так, у гнумтов она используется аналогом искр из глаз, то есть эффективность довольно высока. Этот конкретный носитель тройной усовой косички, уголки которой ещё и шевелились в такт его словам, явно оценил сказанное.
— Может… покажете? — робко попросил магик.
— Ну не прям здесь же! Придëт время — обязательно покажу.
— Условились. За вами идут, кстати.
С этими словами незаметная до этого калитка в стене открылась, явив делегацию из четырëх гнумтов. Двое выглядели практически идентично, в серых подобиях монашеских ряс из голубого серого материала до пола и головных уборов из светящихся нитей. Да и лица у них одинаково круглились, острились носом и скулами и высочились лбами. Но один, наверно, для различия отрастил свои чëрные волосы до трëхметровой, не меньше, длины, сделал из них тугую косу и вплëл в усовую косичку. Второй же так не делал, наоборот, полностью избавившись от волос на голове, кроме усов. Третьим вышедшим оказался совсем молодой гнумт в такой же рясе, что и у близнецов, но тускло-жëлтой и без нитей вместо шапки. В руках он держал продолговатую шкатулку из красного деревоподобного материала, как на части лестниц и стене. Четвёртой оказалась безусая гнумтка в приталенной рясе и светящихся нитях, вплетëнных в волосы. Волосы же служили поясом, на котором висел вытянутый многогранник то ли синего, то ли зелëного, то ли жëлтого цвета, в этом освещении понять было сложно.
— И вся эта делегация ко мне? — спросил я всё того же стрелка на стене.
— Ага, — исказив губы в неловкой улыбке, отозвался тот. — А мне вообще пора, я здесь лишний.
Сказав это, так и не назвавшийся гнумт скрылся из виду, оставив меня один на один с вышедшими. Первой заговорить решила гнумтка.
— Нам предсказано, что по этому пути придёт высокий сородич, что проведëт на к процветанию, — размеренно начала она. — Будет он не таким, как обычные высокие сородичи, станет много говорить о лесах и преимуществах жизни под открытым высоким небом, не давящим своей массой, оттого и не уютным для привычной жизни. Мы будем не против даже такого размена, существующая жизнь не в состоянии удовлетворить все наши потребности, особенно в пище и безопасности, но будем сомневаться, так ли нужно нам именно открытое высокое небо.
— В общем, мы знали о вашем приходе, олбед, — подхватил эту неспешную речь, стоило ей прекратиться, один
