– Нет, мерзко поступаешь ты. Не пытаешь, а просто издеваешься. Выпусти меня!
Волкаш не шелохнулся и скрестил руки на груди. Бритц лежал серо-голубой, на ладонях была кровь, по брюкам в паху растекалось алое пятно.
– Почему столько крови? – ужаснулась я.
– Руки у него тряслись.
– Знаешь, а я не удивлена, что он свихнулся!
– Эмбер, но он тебе жизнь переломал. Ты что несёшь вообще? Тебе его жалко? А он кого-нибудь пожалел?
– Тебя! На ринге!
– Я там чуть не подох!
– Чиджи! – вырвалось у меня. – Кайнорт сжалился над Чиджи, когда его рвала сколопендра. Он монстр и враг, да. Но я видела, как он убивал: никогда с наслаждением. Не как вы его теперь… Бритц ничего уже не скажет, потому что знает: что бы вы ни обещали взамен, вы не выполните условия договора. А вот потому что не захотите! Я бы на его месте…
– Очнись, он убил твою семью! – Волкаш встряхнул меня за плечи, и кружка за его спиной разлетелась вдребезги под давлением пара.
– Не трогай меня.
Осколки со шкворчащим токсидром вертелись на полу. В гневе я вскипятила кружку на расстоянии. Хмурый и взбешенный, Волкаш отпер дверь:
– Буду ждать снаружи.
Спустя какое-то время я заставила себя войти за стекло. Бритц лежал на полу и смотрел в потолок. Свет недобитых ламп дрожал вместе со мной. Наступала ночь.
– Ты жив ещё? – спросила я резче, чем хотела, прижимаясь спиной к стеклу.
– Может, ещё как-нибудь пересечёмся? – он беззвучно рассмеялся в потолок и закончил кашлем.
– Кайнорт, сколько потребовалось Инферу, чтобы взлететь?
– Потыкай в меня иголками, и я отвечу.
Я не знала, как с ним говорить теперь. Но получила ответ, когда думала, что он уже уснул:
– Минут… десять.
– Десять? Не ври! Полчаса! – я еле катала язык по пересохшему рту. – Или нет? Бритц!
– Это был частный борт. Там… всё проще.
Десять минут. Вероятно, они только штаны успели расстегнуть. Я провела липкими от страха руками по мокрой шее, по вспотевшему лбу.
– Ты хотел меня видеть.
– Не совсем. Я хотел, чтобы ты составила мне компанию на последний сеанс.
– Сеанс?
Кайнорт повернул ко мне голову, еле раздирая синие веки.
– Не злись на Волкаша. Я сам хотел, чтобы меня избили до потери памяти. Хотел пропустить… не вышло, – он вздохнул, и прорвался низкий стон. – Ладно.
– Я им говорила, что пытать тебя бесполезно.
– Завтра уже не будут.
– Не будут?
– Эзер первой линьки может инкарнировать трижды, – непонятно объяснил Бритц. – И… всё.
В стекле позади меня включился громадный монитор. Видео расползлось по всем стенам, потолку и полу. Гремел водопад и блестели влажные камни грота. Я поняла. Пока Волкаш ночами точил скальпели, Кайнорт наблюдал, как умирала Маррада. Там, куда по моему велению её забросила река.
– Четыре, – произнёс эзер, не открывая глаз.
Сегодня был четвёртый сеанс.
– И ты ещё упираешься? – отшатнулась я, но экраны были повсюду. – Как ты… как ты можешь смотреть?
– Я и не смотрю, у меня веки распухли, – парировал Бритц и жутко хохотнул.
– Ты ведь её любил!
– Так и ответят моим солдатам, Эмбер. Умрите: там кто-то кого-то… любил… А ей всё равно не помогут.
– Но перестанут транслировать!
– Да? – спросил он едко. – Те, кто её нашёл, но не вытащил, а устроил мне шоу, или, может быть, другие заботливые карминцы?
В кадре бабочка с остатками крыльев карабкалась по скользким стенам каменного мешка, но сорвалась и упала. Внизу были разбросаны стёкла. Осколки эквилибринта разорвали ей крылья и не давали взлететь. А даже взлетев, смогла бы она выбраться и не утонуть? Маррада обернулась женщиной, полезла вновь.
В её глазах плескалось безумие. Маррада старалась, но катилась вновь, и в последний раз ударившись головой, свернулась калачиком у чёрной стены. Её плечи подрагивали, но водопад заглушал рыдания. Два светлых пятна, какие-то кульки размером с ладонь, валялись рядом.
– Сегодня она догадалась убить детей первыми, – с облегчением шепнул Бритц и закрыл лицо ладонями.
– Де… детей?..
Он не ответил, а мой взгляд опять приковала Маррада. В истовой злости она поднялась и вновь бросилась на стену. Вся голова была в крови. В этот раз она примерялась к каждому уступу, прижималась к камням и, подтянувшись, давала себе передохнуть. А ведь так у неё получится, подумала я. Надежда дала силы смотреть дальше. Маррада схватилась за камушек. Но он выскользнул из кучи, и поток раскидал громадные булыжники. Водопад прорвался в грот, опрокинул завал на Марраду, сбросил её со стены. Камни завалили всё, обрывая видео. Я обернулась к Бритцу.
И бросилась вон из камеры. Он не дышал.
– Эй, сюда! Врача, срочно!
Спустя ещё два моих вопля и сотню грязных ругательств появилась охрана. Они долго возились на полу рядом с эзером, кололи его, вентилировали. Давили на сердце. После раза, наверное, третьего им удалось. Кайнорт сделал вдох, и карминцы ушли, оставив его на полу.
– Всё закончилось, – прошептала я, когда он разлепил глаза.
– Мне не дают умереть, здорово, правда? Эмбер… зачем ты их позвала… думаешь, с меня ещё не хватит?
Я прокусила губу, пока искала ответ.
– Эмбер, пожалуйста, – серьёзно попросил эзер, – помоги. Добейся моей казни.
– Почему ты думаешь, я смогу? Почему я?
– Мне кажется, ты последний человек на Кармине. И ещё потому что… – он повернул ко мне лицо, и слёзы скатились с переносицы на пол. – Потому что если меня не убить, я обязательно вернусь, чтобы отомстить тебе.
Я встала рывком. Бритц всё-таки сломался. Он сломал в себе человека, чтобы пережить эти четыре сеанса, и остался в нём один безумный зверь.
– Мстят равным, Кайнорт.
– А ты уже на полпути ко мне… вниз. Ты слепа в ярости, как Пламия, и это ещё не конец. Я потерял всё… из-за того, что ты потеряла время на ярость. Запомни, Эмбер: если выживу, то убью тебя. Я вернусь, когда ты станешь чудовищем.
На этих словах блеск его глаз, запах крови и скрежет зубов сделались невыносимыми. Выбежав наружу, я замерла: высоко в ночном небе Пламия взорвала третью планету. Она кричала огнём. Кричала все три дня, что я спала.
* * *
– Чпух! – я растолкала мальчишку. – Эй, Чпух, проснись.
Он попытался пихнуть меня подушкой и завернуться в дрань, на которой спал. Я не унималась, пока бес не продрал глаза.
