что-то рвануло, мгновенно вспыхнуло пламя. И только потому, что я знала, куда смотреть, я заметила одинокую тень, бесшумно метнувшуюся обратно к ангару. Второй коптер поднялся, закрутился на месте.
— Бежим! — скомандовал Детлеф.
Честно говоря, мы не побежали — мы поползли. Подобравшись к краю крыши, Детлеф прополз по стене, словно паук, спустился до середины и остановился, уцепившись за что-то, что я не видела в темноте. Следующей пошла Эрика — сделала какой-то сложный маневр, использовав руку Детлефа как опору, чтобы спуститься. У меня так красиво не получилось — сколько сержант Хольт ни заставлял меня лазать по стенкам на полигоне, я все равно сорвалась, и только реакция Детлефа не дала мне упасть — он подхватил меня и приземлился уже вместе со мной. Последним спрыгнул Коди.
— Иди первым, — сказал он Детлефу, — я прикрываю.
Детлеф двинулся вперед, держа пистолет в опущенной руке, за ним Эрика, тоже с оружием в руках. Я повернулась к Коди — третий пистолет был у него.
— Есть лишний? — спросила я.
— Есть нож, — сказал он.
— Пойдет, — согласилась я.
В конце концов, этим ножом я сегодня уже ранила человека.
Рукоять удобно легла в руку, тяжесть металла странно успокаивала. Я догнала Эрику, Коди шел сзади, я чувствовала его присутствие, и от этого тоже было спокойнее. Мы вместе, мы выберемся. Все будет хорошо.
Детлеф выглянул из-за угла здания, оценил обстановку. Показал жест «ждем». Я прижалась спиной к стене.
«Ждем».
«Ждем».
«Пошли».
Второй коптер уже лежал на земле, тонкие рейки беспомощно топорщились, переломанные, ободранные, контрольный пункт на въезде горел, где-то сильно искрило — забор все еще был под напряжением и, судя по тому, что Нико его не отключил, система там была автономная, может, даже дублированная. Раздались выстрелы, где-то кричали, где-то отдавали команды, а Детлеф бежал вперед, и мы бежали следом за ним, и уже в самом конце я поняла, что он бежит прямо в огонь.
Отблески пламени сделали его светлые волосы рыжими. На бегу он обернулся, подал Коди какой-то знак, а потом схватил Эрику, перекинув ее через плечо, и прыгнул.
Это был огромный, невероятно длинный прыжок. Мне казалось, что я смотрю на него в замедленной съемке — как он отталкивается от земли, как пламя расступается и смыкается за его спиной.
На самом деле это заняло секунду.
— У меня получится, — сказал Коди, глядя на огонь.
— У тебя получится, — подтвердила я.
Я должна ему доверять. Я должна верить, что Детлеф и Эрика благополучно приземлились, что огонь не причинил им вреда, что по другую сторону огненной стены их не ждал полковник Валлерт.
Коди подхватил меня на руки и побежал. Я много раз видела, как он бегает на тренировках, как его импланты, его усиленные мышцы, все, что встроили в его тело, делают его немножко сверхчеловеком. Я много раз это видела, хотя обычно старалась не смотреть. Я хотела, чтобы он был моим братом, а не чудовищем, киборгом, способным в любой момент сойти с ума. Но сейчас вся надежда была на то, что именно эта его часть спасет нас обоих.
Коди взвился в воздух, легко, словно я ничего не весила. Я зажмурилась, прижалась лицом к его плечу. Сейчас. Сейчас мы или сгорим, или вырвемся отсюда.
Жар был мгновенным. Кожу обожгло, руку под повязкой пронзило болью, одежда начала тлеть, металл под пальцами стал горячим — а потом все закончилось, и под ногами снова оказалась земля. Я открыла глаза — Коди был передо мной, а огонь был позади меня. Я подняла руку, принялась стряхивать искры с его волос и плеч, и через секунду поняла, что Коди делает то же самое.
— Больно? — спросил он.
Я помотала головой.
Будет больно, когда действие ксентамина закончится.
Мы переместились за деревья, подальше от освещенного круга. Пахло горелым пластиком, по́том, раскаленным металлом и мокрой землей.
— Идем, — сказал Детлеф. — В лесу наверняка поисковые отряды, постараюсь заметить их первым.
— К северу отсюда ручей, — вспомнила Эрика. — Если притащат собак — лучше уходить по воде.
— Принято, — кивнул Детлеф.
Подняв голову, он что-то прикинул, прислушался к чему-то, склонив голову на бок, а потом повернулся точно на север и пошел вперед. Мы двинулись следом — достаточно быстро, но не бегом.
Я ничего не слышала, но то Детлеф, то Коди останавливали нас с Эрикой, касаясь плеча или просто поднимая руку в условном жесте, и мы стояли, прижавшись к деревьям, замирали на месте, пережидая опасность.
Огонь остался далеко позади, среди деревьев было темно, и я снова начала чувствовать тревогу, но Коди был рядом, и Детлеф, и Эрика, и иногда налетал порыв ветра и сдувал память о тесной темной камере, и я шла и шла, пока наконец не появился ручей. Не разуваясь, Детлеф спрыгнул в воду и пошел вверх по течению. Мы последовали за ним.
Спустившись, я остановилась, зачерпнула воды ладонями и умылась. Хотелось залезть в воду целиком, но времени не было.
Я вспомнила, как чувствовала себя водой — много раз. Как это было сначала страшно, а потом здорово. Больше этого никогда не будет. И, если только мы не попадемся, никто из нас больше этого не почувствует.
И стоило этой мысли оформиться в моей голове, как Детлеф остановился, словно налетев на невидимую стену. Я повернулась к Коди — он тоже стоял с растерянным видом. У Эрики в глазах был страх. Только я ничего не понимала.
— Что? — спрошептала я. — В чем дело?
— Я помню это, — сказал Детлеф, с трудом ворочая языком, — помню, но откуда?
— Кто-то… — пробормотала Эрика. — Кто-то пытается подключиться к нам, но я не понимаю… Я была последним медиатором, я бы знала, если бы был кто-то еще…
— Кто-то и был, — поняла я, холодея. Я не собиралась рассказывать Эрике правду, но, кажется, придется. — Ива, девушка, за которой пошел Петер. Ее способности вышли из-под контроля, и ее держали в медикаментозной коме, она не была опасна, если близко не подходить, а теперь… наверное, приходит в себя.
— Точно, — сказал Детлеф. Я готова была поклясться, что зрачок его глаза сейчас то расширяется на всю радужку, то сжимается в точку. — Минус второй этаж желтой зоны. Но… мы ведь тогда выбрались.
— Да, потому что я заставила тебя уйти, — быстро сказала я. — Эрика, ты должна подключиться к ним. Это единственный способ.
— Нельзя подключаться сразу двоим, — сказала она.
— Сейчас можно. Сейчас она еще не настоящий медиатор. Пока она не очнулась окончательно, ты сможешь выкинуть ее из чужой головы.
— Я
