и смягчили моё падение. Отсюда надо было выбираться, мне, как-то не хотелось ночевать в этом месте, похожем одновременно и на ловушку, и на тюрьму. Вернуться тем же путём. Как я попала сюда, мне, наверное, не удастся, и я, хромая, пошла по этому коридору в сторону слабого движения воздуха, сдувающего прядь волос с моего чувствительного уха. Коридор был освещён, архитекторы применили интересный способ освещения подземелья: под потолком находились отверстия, для попадания лучей света, которые веером рассыпались на встроенные, между керамикой, зеркала, и отображались по всему проходу. Я шла по туннелю, как актриса в свете рамп, как королева, отбрасывая множество теней в разные стороны. Я нашла выход, он скрывался за паутиной из пыли, видимо им давно не пользовались. Огромная, монолитная скала, перекрывала вход наполовину, скрывая этот туннель. Остальное, всё было в зарослях кустарника. Я, кое-как сориентировалась, и пробила нору в кустарнике, в направлении кладбища. Весь мой путь был залит слезами, от боли всего тела и от этих противных безжалостных колючек, которые норовили влезть под мои ногти. Нора вывела меня к влажному месту, где полно было улиток, и я вспомнила, как я голодна. На обед я опоздала, но за моим столом сиротливо ютилась моя пайка, дожидаясь свою грязную уставшую хозяйку. Повариха покачала головой, оценив мой вид, и протянула мне горбушку хлеба. Это было счастье. Наверное, так может выглядеть только счастье: с поджаренной корочкой, пахнущее тмином и какой-то местной травой. Я, как волчонок, спряталась в углу и не заметила, как проглотила весь остывший обед, боясь, чтобы у меня не отобрали хлеб. Мне казалось, что его было так много! За всё время нахождения в диких мирах, я впервые наелась. После обеда, я спряталась в склепе, за стеной и заснула, в этой тишине, в окружении могил, с мертвецами и костяными человечками. Мне приснился сон, как я смогу осветить тёмный туннель в склепе за стеной, он был таким страшным, что, даже сквозь сон, мне казалось, что там кто-то есть, кряхтит, чихает и что-то бурчит под нос, неразборчивое. Я проснулась, но боялась открыть глаза, мне казалось, что он на меня смотрит – тот, в темноте. Я решилась, вылезла из склепа. Надо поискать зеркала, здесь тоже есть вентиляционные отверстия, если хочешь осветить туннель из склепа, нужно перенять опыт космических пришельцев, и вообще, нужно, сначала узнать, что нам оставили братья по разуму, а потом уже что-то изобретать на своём кладбище. С этой мыслью я возвратилась в замок, и постаралась раствориться в его стенах, чтобы меня не припахали по приказу надзирательницы, моей задачей было найти оружие против колючек кустарника. И мне повезло, в одной из старых кладовок, я нашла ржавые садовые ножницы, я даже сама не ожидала о такой удаче. Вечером я напросилась в наряд на кухню, выдраила все сковородки, слив с них остатки жира и масла. Как раз хватило на то, чтобы моя находка от кисла, от ржавчины. Соседка по кровати говорила, что в эту ночь, я заснула сразу, не ворочалась и не стонала. Наверное, тебе снилось что-то хорошее, ты, Бирюза улыбалась во сне. Только утром моё везение кончилось. Начинался сезон дождей, и, сразу после переклички, наставница дала мне новый наряд, меня с новичками послали на укрепление башни. Девчушки, ещё видно не поняли, куда попали, они были с какой-то южной страны содружества, их диалект волшебного языка было тяжело разобрать, я особо и не прислушивалась, меня коробил их беспричинный смех. Они не замечают дикаря, стреляющего из лука по мишени, ему ничего не стоит поменять направление стрельбы, проверить меткость на послушницах. Я была не права, они, как раз обсуждали неудачную стрельбу лучника, сопровождая каждый его промах громким смехом, как специально, привлекая к себе внимание. Дикарь разозлился, теперь прячьтесь, где кто хочет. Я присела у стены, а хохотушки, наоборот, продолжали издеваться над лучником. Скоро стрелы стали мелькать всё ближе и всё прицельнее. Но дальше случилось необъяснимое – девушки стали ловить стрелы и складывать у своих ног, не забывая наградить парня парой колких эпитетов, понятных на всех языках вселенной. Стрелок оказался горячим, выпустив последнюю стрелу, он поломал лук, разбив его о скалу, и закинул пустой колчан в кусты, под насмешки проказниц. Я знала, что дикари мстительны и не прощают обид, предупредила новичков. Но, внутри себя, я была на их стороне – эти хрупкие девчушки оказались первыми, после моего появления в обители, кто смог дать отпор живодёрам. Я прониклась симпатией к новичкам. Поначалу, мне трудно было привыкнуть к их языку, но время, работа и терпение, стирает языковые барьеры, мне интересно было, откуда они прибыли, такие смелые? Девушки не скрывали, в их мире случился демографический взрыв, и несколько поколений в семьях рождаются одни девочки. Случился перекос населения, на одного мальчика, было десять девочек, и с каждым годом, этот меж половой барьер рос. Дошло до того, что в армии, в полиции, в парламенте, были одни женщины. У нас, каждая девушка, достигшая совершеннолетия, мечтает покинуть страну. Этой ситуацией и воспользовался орден. Они даже не тратили время на стирание памяти, в этом южном мире они создали моду, расписав дикие миры, как предел желания каждой женщины. Во всех кинотеатрах крутили фильмы про смелых аборигенов и об изобретательных неандертальцах, относившихся к женщинам с джентельменской учтивостью. Обычный гражданин сообщества государств, изначально проигрывал дикарям, во всём – в смелости, в манерах поведения, даже в уме. Девочки, наперебой, рассказывали мне сюжеты сериалов, как же не вязалась с жизнью эта ложь. Я слушала их рассказы и у меня внутри кипела злость: на себя, на нашу глупость, на орден, на союз государств, на совет, допустивший возникновение такой структуры как «Орден свободы». Мне, как никогда, хотелось вырваться отсюда, чтобы донести до вселенной правду о диких мирах, правду о ордене, деятельность которого была обширна и никем не контролируема. Мне не хотелось девочек лишать романтических иллюзий, жизнь она сама расставит свои знаки препинания, и в самое ближайшее время. Мне жаль было девочек, ведь здесь шанс выйти замуж был ещё ниже, чем на их планете. Дикарь может взять послушницу, только с одной целью, чтобы украсить праздничный стол, и угостить гостей блюдом из невесты – в этом есть особый шик. А нашей настоятельнице не нравится, когда я дикарей называю дикарями! Они есть не только в этом мире, они есть везде, в любом народе, в каждом человеке! Они скрываются за этикетом, рамками приличия,
