на чёрного, крутанув копьё в руке, – так быстро пришёл в себя, значит, и на босамва яд не подействует?
– Подействует, пусть и не как на нас, – сказала шаманка, заботливо поправляя ремень колчана на его плече – хоть в том и не было нужды. – У него нет боукори, питающей его своей жизнью. Своей кровью.
Ренэф отрывисто кивнул, решив не вдаваться в подробности.
Путь через лес был не легче, чем в минувшие два дня, но близкая цель придавала сил. Инъялу вёл их, то и дело возвращаясь, безмолвно поторапливая. По веткам он передвигался не хуже обезьяны, а иногда, казалось, и правда менял облик – взмывал стремительной крылатой тенью, похожей на стервятника.
– Помни – не подпускай босамва близко, – наставляла Кирану по дороге – уже не в первый раз. – В глаза долго не смотри – заколдует. Забудешь, кто ты и зачем пришёл. Он всегда нападает сверху. Утащит на дерево – это смерть. Стреляй, старайся попасть, хоть он и быстрый. Выманить на землю трудно, но нужно. Ноги у него не как у нас. На земле может получиться. Но руки длинные. Не дай перехватить копьё.
Ренэф молча кивал, зная, что разбираться всё равно придётся уже на месте. Он никогда не сражался с чудовищами, но если когда-то это чудовище было рэмеи – значит, должно получиться.
– Внутри-то у него всё как у нас, уязвимо.
– Должно быть, – вздохнула шаманка.
Сверху раздался предупреждающий возглас – звериный, глухой. Кирану остановилась так внезапно, что Ренэф чуть не врезался ей в спину.
Чуть впереди, под деревом, неестественно выгнув раскинутые лапы, лежала крупная южная кошка. Мёртвая. Казалось, она упала с большой высоты… или её скинули сверху. Мелкие падальщики уже заинтересовались добычей, но шмыгнули в разные стороны, когда шаманка и царевич приблизились. Кирану опустилась на одно колено, чтобы получше осмотреть труп. Ренэф присоединился к ней.
У зверя было вырвано горло – на шее зияла жуткая рана. Глаза вытекли – или их тоже вырвали – и кошка слепо глядела перед собой кровавыми провалами. Обломки сломанных рёбер торчали, вспарывая изнутри роскошную золотистую шкуру. Мясо нападавшего явно не интересовало, а вот кровь… Зверь был выпит досуха. Ренэф видел такое только недавно – когда разделывал принесённых Кирану птиц. Теперь-то он знал, почему. Но высосать целую южную кошку?..
Чёрный спустился по стволу, завис над ними, разглядывая труп.
– Босамва, – изрёк он и оскалился.
Зубы у него были куда внушительнее, чем у Ренэфа.
Царевич перевёл взгляд на мёртвого зверя. Эти кошки были самыми крупными хищниками джунглей – по крайней мере, среди животных. Убить такую уже считалось у местных почётным – не каждый охотник справится. Выводы напрашивались неутешительные.
– Идём, – проговорил он, поднимаясь. – Ты говорила, окажемся близко – он сам нас найдёт.
Кирану переглянулась со своим инъялу и тихо ответила:
– Он уже знает.
– С другой стороны, он хоть голодным не будет. Может, насосался и спит где-нибудь, сытый и довольный, – усмехнулся царевич.
Шаманка даже не улыбнулась.
– Тогда смерть не будет быстрой, – сказала она. – Сытый босамва будет играть.
* * *
Днём тёплым водопадом хлынул дождь. Дожди в Нэбу были внезапными, как песчаный шторм, и щедрыми, как разлив. Где-то высоко над кронами деревьев грохотало так, словно духи юга вышли на битву. Удивительно, но птичий хор при этом не смолкал. Ренэф, прятавшийся вместе с Кирану под деревом, искренне не понимал, чему так радовались пичуги. Он вымок и злился, что пришлось задержаться. Но, возможно, чёрный найдёт след и после дождя – не по запаху же ориентировалась эта тварь. Одно было хорошо – по такому ливню поисковому отряду тоже придётся нелегко. А в том, что их уже искали, царевич не сомневался.
Сверкнуло. Над головой раздался тонкий похожий на стон голос какой-то птицы, потонувший в далёком грохоте.
– Оджу понравится, – задумчиво проговорила Кирану, вглядываясь в стену воды, и придвинулась ближе к Ренэфу. – Его стихия.
– Он что, какой-нибудь заклинатель дождя? – царевич обнял шаманку – от этого настроение улучшалось.
– Ловчий духов, – с улыбкой напомнила девушка. – Но и дождь умеет звать, да. Возможно, именно сейчас он вышел на охоту…
– А мы сидим здесь, – вздохнул Ренэф. – И как босамва относятся к дождю? Может, их смывает с деревьев, и как раз самое время ловить?
Кирану рассмеялась, уткнувшись ему в плечо. Царевичу нравилось, когда она смеялась – так было лучше, правильнее. Прошлое уже никто не мог изменить, а вот сделать настоящее приятнее – вполне. Хотелось поблагодарить её за искренность, но тогда она снова бы погрузилась в ту свою пережитую темноту, и Ренэф промолчал. Да и делиться собственными тайнами сейчас было не время. Он добудет для неё башку этого чудовища, которого боялись даже местные колдуны. Кирану наделает себе амулетов, которых не было ни у кого на много миль, и будет самой счастливой красавицей боукори в Нэбу – раз уж их радовали именно такие вещи. Нельзя было подвести её – она слишком много сделала для него, а долгов Ренэф не любил.
Всего ничего осталось – переждать дождь и победить тварь, которая способна завалить самого крупного хищника. Но дождь никак не заканчивался, да и тварь выходить не спешила.
Тёмная тень мелькнула за стеной дождя. Кирану, зная скорость Ренэфа, мягко удержала его за руку.
Инъялу проскользнул в их укрытие и по-собачьи встряхнулся. Присев, он, не мигая, уставился на шаманку, потом произнёс что-то глухо, скрипуче. Кирану поняла, встрепенулась.
– Очень близко. Но нужно переждать, Ренэ-эф. В такой дождь не сможешь стрелять.
Царевич кивнул, надеясь, что тетива не успеет отсыреть и не подведёт.
Чёрный добавил несколько неразборчивых слов, и глаза шаманки округлились.
– Кажется, Оджу и Ахратта нашли босамва раньше нас. Он не уверен, спешил предупредить меня. Но учуял ловчего.
– Они тоже не смогут стрелять в дождь, – веско заметил Ренэф. – Так что, видимо, вопрос в том, кого из нас первым найдёт сам босамва.
– Именно, – тихо согласилась Кирану и сжала его руку.
Дождь и сгустившиеся тучи делали всё серым, как в сумерки. Далёкие раскаты грома, непрерывное умиротворяющее журчание усыпляли сознание. Клёкот и вскрики птиц, вторгавшиеся в песню грозы, казались неуместными, даже тревожными.
Чёрный неподвижно застыл на границе сухой земли, глядя куда-то за мглистую пелену. Ренэф невольно подумал, боится ли эта тварь ту, другую. Даже хищники наверняка боялись. Насколько сильнее был босамва? Проверять не хотелось, ведь от жизни чёрного зависела жизнь Кирану. Эта мысль неприятно зудела внутри.
Инъялу повёл головой, принюхался… и нырнул за серую завесу нескончаемого потока.
