как тухлятину какую-нибудь охотник в лесу подъест, зверя выслеживая — сразу ему в глотку по приходу Радей солодку эту запихивает. А на охоте-то, знаешь, дедуля, и на день целый порой задержишься, и два — а есть-то хочется, а в движении-то постоянно. Вот рассказывал мне Будивой, как однажды три дня кряду по лесу они бродили, зато пото-о-ом…
— Да, точно не у той, — повторяет Самбор.
— Ага… — сонно ему Бая сквозь дрёму отвечает.
И положила Бая голову Врану на плечо, и зыркнул на них Сивер неодобрительно — но не до этого ему, видимо, было, и ничего он против не сказал. Так и сморило Баю постепенно — всё реже она на слова Врана отвечала, а потом и вовсе глаза закрыла.
Замечательные посиделки, нечего сказать. Именно то, о чём Вран и мечтал: Сивера с его россказнями об охотниках слушать да на Веша, совсем уж среди побегов молодых затерявшегося, смотреть. И чтобы обязательно ещё и Самбор сзади о своём чём-то рассуждал — а Бая-то и впрямь Врану зачем? Хоть рядом сидит — и то хлеб.
Хотя что-то в этом есть, конечно. Как дразнит её дыхание мерное кожу его на шее, как порой слегка она головой по плечу его скользит, устроиться чтобы поудобнее — и как волосы её подбородок его щекочут…
— Совсем ему дело знахарское не любо, — не успокаивается Самбор.
Ну разговорился. Всегда бы он так говорил — так нет же, именно сейчас припёрло.
— Ну а кому любо-то будет, Самбор? — сдаётся Вран. — Кто в здравом уме на такое согласится? От всего откажись да перед травками склонись — нет, такое и впрямь от рождения даваться должно, иначе никаких знахарей в племени не будет. Никому это не нужно.
— Ну, Вешу нужно, — замечает Самбор.
И как в подтверждение его слов Веш голову от земли поднимает:
— Сивер, а я точно знахарем не стану? Точно-точно? Даже если я очень сильно попрошу?
— Точно-точно, — отвечает Сивер. — Веш, не говори ерунды — зачем тебе это? Ты на охоту первую ещё не ходил — вот как двинешься в первый раз среди друзей верных по лесу заснеженному… или от зимы просыпающемуся… или уже зелёному-зелёному…
Вздыхает Веш, обратно в заросли ныряет — и совсем темнеет голова его кудрявая в солнце мягком вечернем, и вновь в голову Врану мысль закрадывается ленивая: и откуда взялся он такой в деревне? С кем-то из лютов мать его, что ли, спуталась? Вот и души у него две оттуда же…
Забавно…
Понимает Вран, что сам уже начинает носом клевать, в лучах солнечных пригревшись. Встряхивает головой — и на Баю косится испуганно: не разбудил ли?
Нет, не разбудил. Спит всё ещё, красавица. Даже не вздрогнула.
— Ну, слышал? Дети малые о чём только не мечтают, — отвечает Вран Самбору. — И старикам задницы подтирать им делом отрадным кажется, и своих детей им не нужно с женою — не понимают они ещё, что это тако…
— Мне.
— Что — «мне»?
— Мне нужно.
— Что — «тебе нужно»? Детей с женою? Ну так и я о том же…
— Знахарем стать, — прерывает его Самбор. — А вот детей с женою — не нужно. Не ребёнок я уже малый, Вран — а всё одно понять не могу. Почему кому-то то дело достаётся, которое не ценит он и о другом мечтает, а кто-то никогда об этом деле не допросится, потому что у волчицы он простой родился, а не у главы племени?
Косится Вран назад озадаченно — и дюже у Самбора лицо тоскливое, никогда его Вран таким не видел.
— Ну, это к Лесьяре вопросы, а не ко мн…
— И почему даже помогать я не могу? — вновь Самбор его перебивает. — Почему, когда делать мне нечего, «отдыхать» я должен, а не тому учиться, к чему душа моя лежит? Почему со смехом меня Радей из дома своего выгоняет, когда с мазями я ему подсобить предлагаю да с настойками?
— Ну, потому что…
Нет. Нет, чем Вран вообще занимается? Долго он будет на ерунду время своё драгоценное с Баей тратить?
— …так, ладно, — твёрдо Вран говорит. — Засиделись мы что-то — я так понимаю, от меня больше помощь не требуется, верно? Бая, Бая… давай, просыпайся, красавица. Пора нам уже — а то твой братец до сна вечного нас заговорит. А ты, Самбор, не грусти — вот тебе возможность помочь, к Вешу присоединяйся да нос не вешай.
Расталкивает Вран Баю легонько, сонно она глаза открывает — и улыбается ему рассеянно:
— А что, сколько я…
— Долго, слишком долго, красавица, — мягко и Вран улыбается, на ноги ей помогая подняться. — Надо прогуляться нам, кого-нибудь ещё, помощи моей алкающего, в лесу поискать — может, вернусь я всё-таки в дом свой волчий с чудом первым, кто знает? Ну что, Самбор? В чём дело?
Со всё той же тоской безудержной Самбор на него смотрит — даже неловко как-то Вран себя чувствует.
— Дразнит это только меня, — негромко Самбор говорит. — Один раз коренья с волчонком пособираю — а дальше что?
— Какие коренья?.. — моргает Бая растерянно. — Ох… Сивер, мать лесную, ты совсем обнаглел? Зачем Веша попусту гоняешь?
— Да мне всё нравится, Бая, я сам попросился!
— Да, ему всё нравится, Бая, он сам… А куда это вы собрались?.. Эй, ты что за руки её хватаешь? А ну сядь где сидел!
— Проще ко всему нужно относиться, Самбор, — утешительно Вран Самбора по плечу хлопает. — Ты малому порадуйся — и в большом тебе лес не откажет…
— Вран, я с тобой разговариваю! Не отпускал я вас никуда!
Выдыхает Вран через нос с чувством — и широким шагом к Сиверу подходит, тоже на ноги вскочившему.
— А с чего это ты меня куда-то отпускать должен? Бая за меня отвечает, Бая…
— …ничего тебе не говорила, — цедит Сивер. — Спала она спокойно и правильно делала — хоть во сне она от тебя избавиться может. Надоело тебе по лесу гулять? Так в чём беда, давай вернёмся. Все вместе.
— Ну уж нет, — хмыкает Вран. — Тебе и здесь, вижу, хорошо, не хочу волну беседы твоей о камни мои острые разбивать. Ты подумай лучше вот о чём, коли тебе заняться нечем… — Вран понижает голос, в глаза Сиверу внимательно смотря. — Нет в деревне-то таких смуглых да темноглазых, как Веш. Отродясь не было. А Веш там как-то уродился, да ещё и с двумя душами сразу… Как будто и не из деревни он совсем. Наполовину, во всяком случае.
Переводит взгляд Сивер
