При образовании Золотой Орды (середина XIII века) кыпчаки ассимилировали малочисленные монголоязычные племена и передали им свой язык. Позже кыпчакский язык лёг в основу современной кыпчакской группы языков (крымскотатарского, караимского, крымчакского, карачаево-балкарского, кумыкского, ногайского, казахского, киргизского, каракалпакского, татарского, сибирско-татарского, башкирскогоО)[304]. В 1229 году половцы были разбиты на Урале монголами, начавшими новый поход на Европу.
По версии некоторых исследователей, опирающейся на сведения первоисточников, монголам удалось установить союзные отношения с одним из мощнейших половецких племён, кочевавшим на Дону – токсобичами, которые в отличие от, например, тертробичей (дурут) были не тюркского, а монгольского происхождения (от татар).
После европейского похода Батыя 1236–1242 годов половцы прекратили существование как самостоятельная политическая единица, но составили основной массив тюркского населения Золотой Орды, внеся вклад в формирование таких этносов, как балкарцы, башкиры, татары, гагаузы, казахи, каракалпаки, карачаевцы, киргизы, крымские татары, кумыки, ногайцы, узбеки, сибирские татары. Часть их выселилась в Закавказье, часть на Русь, часть на Балканский полуостров (в Болгарию) и в Византию (во Фракию и Малую Азию). Наконец, часть половцев перебралась в Египет, поступив на службу в египетское войско; некоторые египетские султаны были половецкого происхождения.
Кипчаков издавна и очень часто использовали как наёмные военные части. Происходило это оттого, что половцы были отличными наездниками, превосходными стрелками, храбрыми и дисциплинированными воинами. Примером использования их в качестве личных гвардейцев могут быть мамлюки. Эта практика сложилась с древних времён, когда Ахемениды, Аршакиды, Сасаниды набирали своих тяжёлых кавалеристов из скифов, сарматов, согдийцев и других племён Великой Степи. Так закончилась история половцев.
Возвращаясь к истории взаимоотношений государства, Волжская Болгария и кыпчаков следует отметить, что первая половина XI в. знаменуется появлением в Заволжье кыпчаков. Орды кыпчаков представляли собой северную ветвь союза кыпчакских племен.
В IX–X вв. половцы (кипчаки, как именовали их восточные авторы) кочевали в степях Прииртышья и Восточного Казахстана. В начале XI в. они появились в Поволжье, а в середине XI в. покочевали уже к границам Руси. С конца 50-х годов XI в. летопись пестрит записями о грабительских походах половцев на русские пограничные княжества. Половцы не ограничивались грабежом русских окраин. Они уходили из восточноевропейских степей далеко на северо-восток в Волжскую Болгарию. Особенно прославились в походах XI в. два половецких военачальника – ханы Боняк и Тугоркан. Из византийских походов половцы привозили огромные богатства, получаемые в виде откупов, а чаще – в результате обычных грабежей городов и населения степей. Уже тогда они стали активными участниками русских междоусобиц, выступая на стороне то одного, то другого русского князя. Неоднократно воевали они на стороне русских в борьбе с соседними государствами – Венгрией, Польшей и др. Совместные походы были так выгодны половцам, что даже рьяный враг Руси хан Боняк[305] соглашался иногда на военный союз с русскими князьями. Так, в 1097 г. он воевал вместе с князем Давыдом против Галицкой земли, на стороне которой были венгерские отряды.
К началу XIII в половцы этого периода повсеместно перешли ко второй стадии кочевания – с постоянными зимниками и летниками. По своему составу эти союзы орд, несомненно, были полиэтничны, как и любые другие кочевнические сообщества такого типа. Помимо самих половцев – кипчаков, в союзы входили остатки самых разных народов, обитавших на данной территории до прихода сюда кипчаков. Это были аланы и болгары, печенеги и торки, полностью подчинившиеся кипчакам. Характерно, что кипчаки, имевшие, видимо, ярко выраженный южносибирский антропологический тип, очень быстро утратили его, растворившись в южнорусских степях в инородной массе.
Кипчаки были только организующей политической основой новой общности. Они дали ей этническое имя, которое не было связано с первоначальным названием пришедших сюда в первой половине XI в. племен.
В IX–X вв. половцы кочевали в степях Прииртышья и Восточного Казахстана. В начале XI в. они появились в Поволжье, а в середине XI в. подкочевали уже к границам Руси. Половцы не ограничивались грабежом болгарских окраин. В этот период половцы находились на первой стадии кочевания. Постоянные их передвижения по степи делали половцев практически неуловимыми. Поэтому, в течение всего XI в. болгарам не удалось организовать ни одного похода в глубь степи. Однако к концу XI в. жизнь в степях несколько стабилизировалась. Можно уверенно говорить о формировании в то время нескольких рыхлых объединений – орд, владевших определенными территориями, разделенными внутри на более или менее устойчивые кочевья с определенными стойбищами и путями перекочевок.
Половцы этого периода повсеместно перешли ко второй стадии кочевания – с постоянными зимниками и летниками. По своему составу эти союзы орд, несомненно, были полиэтничны, как и любые другие кочевнические сообщества такого типа. Помимо самих половцев – кипчаков, в союзы входили остатки самых разных народов, обитавших на данной территории до прихода сюда кипчаков. Это были аланы, печенеги и торки, полностью подчинившиеся кипчакам. Характерно, что кипчаки, имевшие, видимо, ярко выраженный южносибирский антропологический тип, очень быстро утратили его, растворившись в южнорусских степях в инородной массе.
Кипчаки были только организующей политической основой новой общности. Они дали ей этническое имя, которое не было связано с первоначальным названием пришедших сюда в первой половине XI в. орд. Новое объединение получило тюркское название «куманы» (команы) или переведенное на славянский язык – «половцы», что означало «светло-желтые».
На протяжении без малого двух столетий половцы занимались прямым грабежом и торговлей, убивали или превращали в рабов местных жителей, присваивали их землю, колонизовали ее, облагали местных жителей данью.
Так случилось и с половецкой общностью – включенные в нее печенеги и торки кочевали по половецкой земле отдельными равноправными ордами, помнящими свое происхождение и даже сохраняющими кое-какие обычаи. Аланы на Северском Донце тоже отделялись от половцев и, судя по летописи, у них была даже своя религия – христианство. Тем не менее, территория, занятая ими, называлась Половецкой землей, а восточные авторы, хорошо знавшие кипчаков и факт их ухода на запад, именовали всю европейскую степь «Дешт-и-Кипчак».
5. 4. 2. ПеченегиИстория Волжской Болгарии не будет полной, если не описать её отношение с печенегами. В первый век II тысячелетия европейские степи были захвачены печенегами – не менее грозным, чем гуннский, кочевым союзом. Формирование нового союза началось только в середине IX в. В него входили как тюркоязычные орды, так и угорские и сарматские группировки. Возглавили союз тюркоязычные выходцы из распавшегося к этому времени азиатского объединения Кангюй или Кенгерес. От него они и получили название кангар. Принадлежность к этой части союза считалась у печенегов наиболее почетной. Печенеги – древний тюркоязычный народ, сформировавшийся, вероятно, в VII–VIII веках в бассейне реки Сырдарья и в Приаралье. Скорее всего, изначально печенеги являлись частью огузов. Печенеги тогда находились на первой («таборной») стадии кочевания, а их общественные отношения – на стадии военной демократии. Со слов Константина Багрянородного мы знаем, что у печенегов было восемь округов, которые, очевидно, можно считать ордами. Во главе орд стояли «великие князья». В каждую орду входило 5 родов. Роды возглавлялись «меньшими» князьями – родовой аристократией. Роль племенных и родовых князей сводилась к роли военачальников. Каждая орда действовала, вероятно, в значительной степени самостоятельно. Во время грабительских и завоевательных походов и войн некоторые из них особенно разбогатели и выделились. Власть в ордах наследовалась двоюродными братьями или детьми двоюродных братьев, «чтобы честь наследования получали также и родичи боковой линии. Из постороннего же рода никто не вторгается и не становится архонтом» – так завершает свои сообщения о печенегах император Константин. Описанный им порядок наследования предполагает, как нам представляется, матрилинейность родства или, во всяком случае, пережиток этого.
