знаю. Выстрелишь?
— Да, но ты же знаешь, скорость моей стрелы?
— А ты знаешь, что я почти молния?
— Вот и отлично.
Дианта провела рукой над голой, над ней энергия забурлила серебристыми звездами, создавая из эфира лук и стрелу. Созидательница прицелилась, что было, впрочем, зря, все равно стрела полетит по свей траектории. Ей главное задать, где должна оказаться стрела. Она еще раз сосредоточилась на Аминтасе и его рассказе и на выдохе отпустила тетиву. Стрела помчалась стремительно, неуловимо, слегка посвистывая. А хвостом за ней двигалась потрескивающая голубая молния.
* * *
Леда очнулась от сна или забытья, кто сейчас это разберет, из-за того, что рядом были странные звуки. Она открыла глаза, стараясь перемогаться и увидеть то, что происходит прямо рядом.
Нереус сидел на кровати, рядом стоял столик, который он, видимо, пододвинул к кровати, а на нем стоял круглый аквариум. Только в аквариуме не было рыб, лишь маленькие красно-фиолетовый шар из эфира, который качался в воде и иногда пульсировал, дергаясь в сторону, чем напоминал медузу. Именно оттуда шли странные булькающие звуки.
Леде стало очень мерзко, но она твердо взглянула в черные глаза созидателя.
— Значит, ты решил так? — она поджала губы.
— Прости, но так будет лучше.
— Ты всю жизнь собираешься держать меня с этой штукой в голове? — она кивнула на аквариум.
— Надеюсь, нет. Когда-нибудь, спустя столетие или два, ты поймешь.
— Я никогда не смогу это понять.
Нереус посмотрел на разрушенную стену, Леда оглянулась и увидела, что там стоит Кибелла. Вся такая же уставшая, держащаяся за решетки, как за единственную опору, а во взгляде была такая тоска и печаль, что Леде захотелось плакать.
— Пожалуйста, Леда, сопротивляйся, — прошептала она и прикрыла глаза.
— Бесполезно. Эфир действует на всех, и на людей, и на созидателей. — Твердым голосом сказал Нереус.
Мужчина подхватил сферу из аквариума, Леда слегка отодвинулась, скорее инстинктивно. Ведь головой она понимала, что бесполезно. Поэтому, когда мужчина положил ладонь с эфиром ей на лицо, она даже не вздрогнула. В голове была единственная мысль… Сопротивляться.
Эфир стал растворятся, соприкоснувшись с лицом, впитываться в кожу, но не как жидкость, а как более тонкая материя. Но ощущения у блондинки все равно были неприятные. Как будто, действительно кто-то мокрый и склизкий бродит по голове. В глазах защипало, а затем потемнело.
Леда резко дернулась и упала с кровати спиной, Нереус быстро к ней подбежал, помогая ей встать и смотря в глаза. Она непонимающе моргала, а он провел по ее щеке и наклонился близко-близко, почти поцеловал.
— Пойдем, — прошептал он.
Леда улыбнулась, но вышло очень слабо. Внутри нее было ощущение неправильности. Но она не понимала, что происходит. По правде говоря, она даже не вспомнила бы сейчас свое имя.
— Вставай. Идем со мной. — снова сказал Нереус.
Голову созидательницы схватила жуткая боль, что она вцепилась руками в волосы и закричала в припадке, а затем и вовсе потеряла сознание.
— Что с ней? — зло спросил мужчина у рыжеволосой бледной женщины.
— Я не знаю. Должно пройти минуты через две было. Так не было у предыдущих? — спросила Кибелла.
— Нет. Легкая головная боль, головокружение. Но не так!
— Тогда, я правда не знаю. Может быть, потому что она созидательница?
— Нет, я опробовал такое на тебе же.
— Я источаю этот эфир, может он не может мне навредить?
— Дело не в этом… может это все ее тату? — Нереус со злобой посмотрел на ее плечо, где красовалась метка ее мужа, как в насмешку ему.
Леда слабо вздохнула, Нереус пощупал ее пульс.
— Вроде выравнивается, — пробормотал он.
— Я надеюсь, что она выживет.
— Я тоже, — выдохнул он и с нежностью убрал волосы с лица Леды.
— Больной! — прохрипела Кибелла и сморщила нос от отвращения.
— Если бы мне не надо было откачивать из тебя эфир, я бы тоже твою сферу в тебе оставил, чтоб ты не болтала.
— Ах, какая жалость, что, когда во мне сфера управления, я не могу его вырабатывать. — равнодушно проговорила созидательница разума и ушла на кровать. Она и так долго стояла, тратила силы, которых почти не осталось.
Леда в это время лежала на кровати без чувств. Но под веками дрожали глазные яблоки, как будто мозг работал на полную. Девушка была в какой-то темноте, но периодически мелькали картинки, чьи-то воспоминания. Она пыталась ухватиться… но все они ускользали как солнечные зайчики. Один раз девушка даже облизала губы, как будто почувствовала, как по рту стекает сочный сок персика. Но это были лишь игры разума.
* * *
Элена спокойно читала очередную научную работу по истории какого-то профессора, делала пометки на полях. Книга за книгой, работа за работой. Когда-нибудь и она будет доктором исторических наук, а ее работы будут разбирать как образец чего-то достойного, будут показывать, как стандарт!
Кошка Ягодка на коленях свернулась клубочком и безмятежно мурлыкала, даря хозяйке ощущение покоя и уюта.
Время уже опустилось за полночь, как она решила, что надо бы отойти ко сну. Преподавательница приняла душ. Долго стояла под душем, намыливаясь жасминовым гелем, а волосы помыла шампунем с ароматом вишни. После водных процедур женщина высушила волосы феном, чтоб не засыпать с мокрой головой. Темно-русые пряди легли прямым покрывалом без завивки, которую она всегда делала — крупные локоны на бигуди.
Во взгляде была усталость, которая в ее тридцать лет накидывала визуально ей еще два-три года. Хотелось выбраться из столицы, куда-нибудь на окраину материка, забыть про работу и плавать в море. Работу она очень любила, но хотелось изучать только то, что нравилось, поздно ложиться и поздно вставать. Она была настоящей совой. Жить по будильнику, каждый день укладывать волосы, красить губы коричнево-бежевой помадой и стараться заинтересовать ленивых молодых людей историей — это все утомляло. А ведь так хотелось бы поболтать с действительно знающими и заинтересованными людьми.
Женщина расправила серую пижаму, которая отливала то голубым, то приглушенно-зеленым. Блестящая шелковая ткань брюк струилась по стройным ногам, а рубашка приятно укутывала тело. Это была одна из немногих дорогих вещей в ее гардеробе. Оплачивая банку за квартиру, ей приходилось на многом экономить.
Ягодка громко мякнула и подошла к холодильнику.
— Ты голодная да, красавица моя? — пробормотала сонно Элена. — Сейчас покормлю.
То, что случилось в следующие секунды, было как будто в несколько этапов. Сначала Элена услышала свистящий звук, хотя он длился буквально секунду, затем треск стекла в окне. Окно разбито. Обивка кресла нещадно пострадала, ведь в нее воткнулась большая серебристая стрела, от которой отходили молнии. Молний становилось
