Дружбу не планируют,
про любовь не кричат,
правду не доказывают.
Фридрих Ницше.
И позвольте мне сделать ещё одну попытку прикоснуться к той тайне, которая велика есть.
Как-то по молодости в одной из командировок в отдалённый район области у меня состоялся неформальный разговор с одной старушкой. Не помню, о чём и о ком был этот никого ни к чему не обязывающий случайный разговор, но по его ходу я задала ей вопрос: «Она его любит?». Старушка посмотрела на меня каким-то необыкновенно мудрым взглядам, в котором сквозил даже некий не обидный, а сочувственный укор по поводу моей молодости и жизненной неопытности, и ответила: «Она его жалеет». Этот ответ поразил и ошарашил меня. Наше поколение выросло на догме «Жалость унижает человека» М. Горького. Это был один из моих любимых писателей, которому я бесконечно доверяла. Его «Песня о Соколе» и «Песня о Буревестнике» производили на меня буквально магическое, завораживающее действие. Потому такой ответ запал в мою память, и по ходу жизни я, время от времени, возвращалась к его осмыслению. Итог нарисовался следующий: безусловно, Классик прав, но только в том случае, когда эта жалость сопряжена с чувством превосходства и презрения со стороны жалеющего. Если же духовная палитра жалеющего содержит такие чувства, как сочувствие, сопереживание, желание помочь, поддержать, поднять другого хотя бы до собственного уровня и т.д., в этом случае жалость из человека делает Человека, и тогда «Человек – это звучит гордо!». Это ещё один пример того, как трудно, порой, отличить Добро от Зла.
В философии это называется
Дуализм
А в народе – «Каждая палка о двух концах». Или ещё по-другому: «Нет Худа без Добра».
Сама я с проявлением дуализма впервые столкнулась в возрасте лет шести, хотя о самом этом понятии, естественно, никакого представления тогда не имела.
Дело было так. В городе пустили трамвай. В садике дня три царил возбуждённый ажиотаж после того, как было сделано объявление, что мы поедем кататься на трамвае на Север, а потому надо всем принести деньги на проезд. В нашем воображении рисовались моржи, белые медведи и ледяные торосы, и мы беспокоились о том, что надо будет потеплее одеться. Поездка была интересной, мы всю дорогу глазели в окна, открывая для себя новые виды города. Правда, она вызвала некоторое разочарование, поскольку никаких белых медведей мы не увидели, зато узнали, что Севером неофициально называется северная часть города. С трамваем и связана та история, о которой я хочу рассказать.
Нынешним родителям в это трудно поверить, но тогда воспитанников старших групп детского сада, наверное, по заявлению родителей отпускали домой одних, без сопровождения взрослых. Сейчас от моего садика осталась только одна передняя стена фасада, открывающая центральный вход в Детский парк им. А. Матросова. Жаль, но спасибо и на этом. Так вот, набирались группки детей, которым идти домой нужно было в одном направлении и, с соответствующими предостерегающими напутствиями хорошо себя вести, не отклоняться от маршрута и контролировать друг друга, они отпускались из садика. У меня была постоянная компания из 6-7 человек, с которой было не скучно. Однажды мы шли такой компанией, обсуждая тему смелости, храбрости и подвигов, поскольку в послевоенные годы, когда самой популярной игрой у малолеток была игра в войнушки, тема эта была актуальной. Среди нас был мальчик, которого я считала самым хорошим мальчиком в группе, потому что он уже в том возрасте выделялся честностью, смелостью и справедливостью. Года на два раньше он почему-то именно меня выбрал своим доверителем, когда, возмущённый какой-то несправедливостью в разборке отношений с каким-то другим мальчиком, решил показать мне свою реакцию на ту несправедливость. Время это позволяло, потому что мы уже одетые для прогулки, толпились на веранде садика в ожидании, когда оденутся остальные. Демонстрация была вполне наглядной, в результате чего я в мгновение ока оказалась лежащей на полу с фингалом на глазу. Понятно, последовали воспитательско-родительские разборки, которые не помешали мне считать его самым хорошим и справедливым мальчиком, потому что я ведь знала, что он ничего не имел против меня, а наоборот, оделил меня своим доверием. Инцидент не испортил наших хороших отношений. Так вот, в этом разговоре у него возникла мысль, проверить себя на храбрость, встав перед надвигающимся трамваем, к остановке которого мы как раз подходили. Мы все горячо поддержали эту идею и, дождавшись, когда трамвай будет подходить к остановке, выстроились в шеренгу у него на пути, в ожидании момента, когда надо отскочить, чтобы это было ни рано, ни поздно. Долго ждать нам не пришлось, потому что к нам откуда ни возьмись подошёл дядя в милицейской форме и отвёл на тротуар под звуки надрывно звенящего трамвая. Он подробно расспросил нас о наших намерениях, узнав предварительно имя каждого. Мы всё честно рассказали. Тогда дядя объяснил, что мы нарушили общественный порядок. А это очень плохо, и за это наказывают. По домам мы разошлись понурые в глубоком недоумении: «Как же мы сможем узнать, готовы ли мы Родину защищать, если проверка этого является плохим делом под названием «нарушение общественного порядка»? В этот вечер я, в очередной раз испытала, что такое испорченное настроение, отойти от которого довелось нескоро, потому что я всерьёз опасалась, что о нашем мерзком поступке напишут в газетах, об этом узнают родители и вообще все люди. И как же мне тогда жить на белом свете с таким позором? Но дядя милиционер неожиданно оказался умным и добрым. Он не только в газеты об этом не сообщил, но даже в садик и родителям. В общем, проехали…
После садика мы с этим мальчиком встретились только в институте, где он, оказывается, учился на математическом отделении нашего факультета. Но поскольку мы с математиками практически не пересекались, редкие встречи при переходе группы из одной аудитории в другую проходили на уровне «здрасьте – здрасьте». И всё же я думаю, что из него сформировался очень хороший человек.
Но ведь и Добра без Худа тоже не бывает (второй закон философии – единства и борьбы противоположностей). Вопрос только в том, чего же больше: Добра или Худа. Понятие и понимание дуализма – самое сложное в философии. В любом случае приходится взвешивать, что перевесит: Добро или Зло. Проиллюстрировать этот дуализм я хотела бы замечательной песенкой советских времён, кажущейся на первый взгляд легкомысленной, «Рула-те рулла – Гелена Великанова», обязательно послушайте.
Но и тут всё не
