class="p1">— Ну что? Что ты видишь? — нетерпеливо шепнула Вакхида, девушка с длинными, чёрными волосами. Она была очень красивой, молодой и гибкой, словно львица.
— Богиня говорит, что дело сложное. Не могу понять её, — призналась Маиса. — Наверное, трудные бои. Задержатся ещё…
Лейла фыркнула, отвалившись на подушки. Она закинула ногу на ногу. С недавних пор она носила штаны, как принято у кочевников, хотя и надевала поверх платье.
— Ерунда полная ваши гадания. Надо просто ждать, — сказала подруга, заложив руки за голову. — Не могут же они все там слечь? Вернутся, и спросим, кто победил. А пока уймитесь и ложитесь спать, болтушки!
Мы хмуро взглянули на неё. Не понять ей, что значит бояться за любимого. Ох, и давно у неё такое чёрствое сердце?
— Дай его мне, голодный, наверное, — попросила Маиса. Беатрис дала ей сына. Кочевница обнажила грудь и приложила ребёнка. Оглядела нас. — Всё равно страшно, девочки. Меня же убьют тут, если он не вернётся!
Маиса стала плакать, а мы кинулись успокаивать. Я уже стала думать, как повезу всех желающих в Бергсланд, если вдруг что-то случится с их мужьями и станет неспокойно в стойбище кочевников. Потом представила, что мне принесут Зига на щите, и придётся хоронить его в степи. Сама чуть не заревела. Потом заставила себя успокоиться.
Я княгиня. Я позабочусь обо всех нуждающихся, назначу наследника и только потом лягу в курган со спокойной душой. Но в курган не хотелось! Я ещё так мало пожила. Боги, верните его живым!
Ночью я жарко молилась. Ночевали мы в одном шатре, так было спокойнее. Девочки сбились кучкой на одеяле и тихонько болтали, а я всё не могла успокоиться. Помолилась Праотцу и Старой Матери, потом вспомнила о Господе, которого советовал просить о помощи Исак. Помолилась и ему. Тогда, наконец-то, ощутила что-то вроде чувства выполненного долга и пошла к девочкам. Легла на краю около Беатрис и Маисы. Они укрыли меня меховым одеялом. Все молчали, но никто не спал, я слышала по дыханию.
— Что-то не спится, девочки, — заговорила Маиса. — Может, поболтаем?
— О чём? — лениво спросила Вакхида с другого конца ложа.
— Не знаю, посплетничаем? Давайте каждая расскажет, в каком самом необычном месте занималась любовью?
У меня лицо загорелось. Я услышала, как охнула Беатрис около меня.
— Боги, что за вопросы такие? — буркнула я, смущённая. Никогда не решилась бы задавать подобные вопросы, но Маиса… такая невинность с виду, а на деле та ещё штучка.
Понятно, почему Рассог не дал ей сбежать.
— А что за вопросы? Интересно же! — невинно пискнула Маиса. — Будет весело, обещаю!
— Тогда сама и начинай, — хмыкнула Вакхида.
Маиса немного помолчала. Я слышала, как она дышит около моего уха, чувствовала её тёплый бочок рядом. Было темно, только угли тлели в чанах, создавая тепло.
— Это было на лошади, — заговорила Маиса. Я услышала, что она улыбается. Мне стало жарко. Даже уши начали гореть, потому что она начала рассказывать подробности: — Мы ехали впереди всех, оторвались, а он ласкал меня пальцами. Я думала, что этим всё и кончится, но нет.
— Боги, бедная лошадь! — хохотнула Лейла. Мы тоже засмеялись.
— Было так страшно, что кто-то увидит, — призналась Маиса. — Всё-таки мы уехали не так уж далеко. Но так будоражило это чувство!..
— Что поймают? — подала голос я.
— Ага, так возбуждает. Я никогда не испытывала такого удовольствия, как в тот раз. Давай ты теперь, Катерина, — сказала Маиса.
Ох, я даже не знала, что можно говорить вслух такие вещи. Зиг бы убил меня, если бы знал. Он там воюет, рискует жизнью, пока я распускаю слухи, сплетница. Но раз уж начали… Я почесала лоб, стесняясь рассказывать настолько непристойные дела. Темнота давала смелости, поэтому я всё же заговорила:
— На столе достаточно необычно?
— Вполне. И как? — заинтересовалась Маиса, толкнув меня в бок. — У нас нет столов, но я всегда хотела попробовать.
— Не очень удобно, если честно. Я лежала на животе, а он был сзади. А ещё отшлёпал меня, — вспомнила я. Неожиданно внизу живота защекоталось. Тело помнило тот раз, и я вдруг дико захотела повторить. — На кровати мне больше нравится, со стола я потом упала. А ещё больно груди, жёстко.
Девочки помолчали. Я вдруг поняла, что увлеклась, и мне стало жутко стыдно. Но потом Вакхида сказала:
— Спасибо, что предупредила. Теперь я рада, что столов у нас нету и не появятся! — Мы снова посмеялись. Углы сгладились. Потом снова заговорила Вакхида. — У меня было в лесу. Комары искусали, жуть! Весь зад загрызли, а ещё даже там внутри!
Вакхида с чувством выругалась. Все начали хохотать, а она всё жаловалась, как было жутко неудобно, холодно и противно, и как она разругалась из-за этого со своим. Я порадовалась, что меня боги уберегли. Теперь буду знать, что лес — не лучшая затея.
— Диана, давай ты! Что молчишь? — подначивала подругу Маиса.
— Ну-у… у меня не было чего-то прям интересного, — призналась Диана, совсем молоденькая, миловидная девочка с короткими, до плеч, светлыми волосами и невинными серыми глазами. — Даже не знаю, что рассказать.
— Скромничаешь! — фыркнула Вакхида. — Только не говори, что спишь со своим Савроматом в темноте и под одеялом! Ни в жизнь не поверю, он та-а-акой горячий!
Я не знала Савромата, потому спросила:
— Правда? Что же в нём такого?
— Давай, Ди! Девочкам интересно.
— Ох, мне правда стыдно… — пробормотала скромная Диана. Потом она зашептала громким шёпотом: — У него такие плечи широкие. А ещё руки!.. Жёсткие, особенно когда напряжён. Огромные мускулы, и жилы все видно, синие. Я когда впервые увидела, так испугалась, как тигр! Убить одним ударом может, я знаю. Шею свернуть или челюсть. А он такой хороший со мной. Никогда не кричит на меня, даже если ругаемся. Ни то, что ударить! Не жалею, что сбежала с ним.
Диана рассказала, что отец запер её в доме, когда кочевники напали на её родную заставу. Хотел защитить, но дом загорелся. Она задыхалась, кричала. На помощь пришёл вовсе не отец, а чужой воин, кочевник Савромат — плечистый, загорелый, в шлеме с конским хвостом. Вышиб дверь плечом, отыскал беднягу в огне и вынес на руках из пожара.
— Прям как герой сказки, — заметила я. Меня очень тронула история Дианы, и я даже немного завидовала. Её любовь началась не с насилия, а с подвига. Вспомнила, что Зиг тоже спасал меня из огня. Вот если бы мы начали с этого, глядишь, и жизнь сложилась бы иначе…
Но он был моим врагом, и я начинала с борьбы.
— Я сразу влюбилась, девочки! Бросила всё, и дом, и отца.
