ничего и не было, размышляет Стэйтен. Сам он никогда ничего не кладет в гостиничные сейфы во время своих нечастых поездок. Тот, кто нуждается в этой услуге, обременен багажом — таков его девиз. В шкафу лежат и висят вещи, кровать заправлена. Стрэйтен звонит управляющей и спрашивает, когда горничная убирала номер Бонсант. В районе полудня, около одиннадцати часов, отвечает она после короткого разговора с персоналом. Но Синтия Бонсант находилась в гостинице дольше, как показывают записи камер в фойе и лифте.
На небольшом письменном столе у окна стоит раскрытый ноутбук. Он надевает перчатки из латекса и нажимает на клавишу. Компьютер включен, однако требуется ввести пароль. Это работа для айтишников. Еще им предстоит посмотреть содержимое ноутбука Чандера Аргавала. Если взломают. Парень был профессионалом и наверняка знал, как обезопасить себя от незваных гостей.
В задумчивости Стэйтен стоит перед пустым сейфом и думает, что там могло храниться. Аккуратно разложенные и развешанные вещи в шкафу указывают на педантичного владельца. Если бы Бонсант не воспользовалась сейфом, то дверца осталась бы закрытой, размышляет Стрэйтен, да и дверца шкафа тоже. Тут кто-то что-то схватил в спешке.
* * *
— Добрый вечер, уважаемые дамы и господа! — картинно приветствует ведущий аплодирующую публику. — Изначально мы собирались поговорить сегодня о сервисах совершенствования себя и мира, которые стали большой темой для обсуждений благодаря видеороликам группы активистов Зеро. Однако в связи со свежими событиями здесь, в Нью-Йорке, мы решили актуализировать тему!
Вместо привычных сценических декораций за спиной ведущего единственный фон образует огромная видеопанель, по сравнению с которой он, Карл и другие участники дискуссии уменьшаются до карликов. В сетке из девяти ячеек мельтешат размытые кадры уличных съемок, сделанных с помощью цифровых очков и камер видеонаблюдения, новости последнего часа, сообщения и фотографии из социальных сетей.
— Британская журналистка Синтия Бонсант должна была присоединиться к нам сегодня для участия в дискуссии на тему слежки и манипуляций. Вместо этого за ней самой у всех на глазах ведется погоня в Нью-Йорке! Режиссер подготовил небольшую подборку кадров.
Карл с интересом следит за развитием событий в коллаже из огромного количества разных роликов. Он заканчивается кадрами, на которых толпа людей огромной многоножкой спускается за Синтией Бонсант в открытый канализационный люк, и следующими за ними темными пляшущими изображениями вхождения в подземный мрак.
— Уважаемые дамы и господа! Почти десять процентов людей в Манхэттене носят цифровые очки. Это более трехсот тысяч человек! И практически у каждого есть смартфон или сотовый с камерой. Как можно увидеть, немалая их часть прямо сейчас ищет Синтию Бонсант наперегонки с полицией!
Панель позади него распадается на по меньшей мере две дюжины окошек с прямыми трансляциями из темного подземелья, на которых в лучшем случае можно распознать лишь очертания.
— Используя хэштег #разыскиваетсявньюйорке, уже несколько тысяч человек со всего Манхэттена принимают участие в этой акции! Из-под земли они отправляют в сеть изображение со своих очков или телефонов в режиме реального времени! Кстати, вы можете посмотреть все стримы на нашем сайте! Поэтому мы расширяем заявленную тему и включаем в нее один из самых важных феноменов нашего времени — наблюдение, и неважно за кем — за другими или за собой! Доктор Сайуелл, — обращается он к приглашенному философу, который Карлу больше напоминает рэп-исполнителя, — может быть, вы первым по этому вопросу…
— С удовольствием, Лайл! Я бы пошел дальше и назвал его слежкой. Решающим тут будет вопрос о том, является ли она средством достижения цели или отдельным феноменом, как в случае с ипохондрией и нарциссизмом. При этом ею могут быть проникнуты целые культуры, ведь уже давно говорят о том, что общество нарциссично, я бы добавил еще и ипохондрично. Ведь оно среди прочего верит, что с помощью чрезмерно разросшегося института слежки и спецслужб в состоянии защитить себя от вероятных опасностей, что, конечно же, абсолютно…
* * *
«Почему некоторые люди видят все в черном цвете? — удивляется Карл. — Ведь у всего есть множество положительных сторон! Прогресс удобен».
Первое, что нужно сделать, — найти выход из катакомб. Каждый раз, когда Син доходит до канализационного отверстия, она взбирается к нему по ржавым скобам, торчащим из бетона, но ей не хватает сил, чтобы сдвинуть решетку. Раздосадованная, она спускается вниз и продолжает брести в поисках выхода. Ей кажется, что она пребывает в утробе города целую вечность, на ее счету целых двенадцать попыток сдвинуть канализационную решетку, несмотря на это она взбирается вверх к тринадцатой. Пешеходы у нее над головой превращают шахту в сцену для танца света и тени — так много их там наверху. С подошв спешащих по своим делам людей на голову и в глаза Син сыпется грязь. Но ей она нипочем. Плечами и тыльной стороной шеи она изо всех сил упирается в металл. Решетка начинает поддаваться, но внезапно кто-то наступает на нее и Син чуть не теряет равновесия и чудом не падает вниз. Син цепляется сильнее и продолжает приподнимать решетку, однако кто-то из пешеходов снова наступает на нее. Разозлившись, она поднимается выше на одну скобу и давит на металл изо всех оставшихся сил. Этим рывком она высвобождается, решетка со звяканьем отлетает в сторону. Между ног, которые ударяют ее по голове и по плечам, и ботинок, которые наступают ей на пальцы, Син быстро подтягивается, садится на край канализационного отверстия и делает глубокий вдох. Люди отшатываются от нее, но никто не останавливается. Она вылезла на узкую улочку, где видит несколько магазинов, офисных зданий, строек, кафе, парковок, отелей и театров. Она вынимает ноги из шахты и закрывает ее решеткой, чтобы туда никто не провалился.
* * *
— Что там стряслось? — спрашивает оператор RTCC у коллеги, сидящего рядом.
Только что программа, анализирующая записи камер наблюдения, вывела на его экран кадры, которые посчитала отклоняющимися от нормы. Это запись с камеры, покрывающей участок 49-й улицы на пересечении с Бродвеем.
В новом окошке на экране своего компьютера оператор просматривает последние тридцать секунд перед сигналом программы. На оживленном тротуаре поднимается решетка канализационного отверстия, и из него выкарабкивается худая фигура в кепке. На ней нет ни спецодежды работника водоканала, ни защитного жилета ремонтника.
В главном окошке фигура уже встала во весь рост. Оператор приближает изображение. Из-под козырька кепки виднеются лишь подбородок и рот.
— Это может быть та британская журналистка, которую мы повсюду ищем? — спрашивает его сосед и открывает кадры, на которых Синтия Бонсант появляется перед спуском в канализацию. — Одежда грязнее. А в остальном… держу пари, это
