— Прекрати! Слышишь меня? Прекрати нести эту чушь! Ты обещал мне жить долго и счастливо! В конце концов, Саит вернулся, привез внука. И девушка его очень милая.
— Саит не вернулся, он всего лишь приехал в гости. Не обманывай себя, Аля, не тешь себя пустыми мечтами.
— А вдруг передумает… — Голос мамы неожиданно затихает. Я вижу, как она присаживается рядом с отцом, кладет ему голову на плечо, а он ее обнимает и целует в макушку.
Отступаю от двери назад, с гулко бьющимся сердцем захожу в соседнюю комнату. Это библиотека с фортепьяно. Подхожу к окну и прижимаюсь разгоряченным лбом к прохладному стеклу. Ком в горле мешает дышать, в глазах непривычная влага. Я, конечно, понимал, что отец у меня не молодой, но никогда не задумывался о том, что однажды могу приехать домой и не обнаружить его. Не думал и о том, что мама так сильно по мне скучает, тайно мечтая о моем возвращении домой. С одной стороны, меня всегда тянуло в Дубай, я привык быть рядом с семьей, с другой стороны, у меня теперь есть своя семья, которая осела в Лос-Анжелесе. И помня нежелание Девы пересекаться с отцом — она все еще таит на него обиду за прошлое — я не считаю себя в праве настаивать на изменении ее решения.
— Саит? Почему ты тут один? Уединяться в библиотеке надо с девушками, — раздается за спиной насмешливый голос отца. Поспешно вытираю глаза, оборачиваюсь. Он прищуривается и недовольно поджимает губы.
— Чего глаза на мокром месте?
— Соринка попала.
— Соринка? Хорошо, что не бревно.
Его насмешка заставляет улыбнуться. Отец подходит к креслу и устраивается поудобнее, жестом руки просит сесть напротив него на диване. Нам не суждено побыть вдвоем, потому что в библиотеку заглядывает Анна, увидев нас, заходит. Следом за ней тут же подтягиваются Алия, Азат и остальные братья. Сразу же становится тесно, но все умудряются найти себе место.
— Давно мечтал, чтобы все мои дети собрались под одной крышей. Последние годы это была трудновыполнимая задача.
— Заметь, сегодня даже не твой день рождения! — Анна оказывается возле кресла отца, присаживается на подлокотник. — Мы за тебя переживали, пап.
— А что случилось? — вдруг спрашивает Азат, и я понимаю, что о недомогании отца не знает еще и младший брат, а вот Алия выглядит так, словно давно в курсе.
— Были проблемы со здоровьем, но сейчас все хорошо.
— То есть, не случись у меня травмы, я бы мог тебя не увидеть? Все знали, что ты лежишь в больницы, а я… — Азат выглядит недовольным и обеспокоенным и немножко злым. И я разделяю его настроение. Мы бы с ним могли просто не успеть попрощаться с отцом.
— Если бы ситуация ухудшилась, тебя и Саита предупредили бы, но врачи дали обнадеживающие прогнозы. На свадьбе будущих внуков я вряд ли погуляю, а вот на ваших, — отец смотрит сначала на Алию, потом на меня и Азата, — на ваших — вполне вероятно, если вы с этим не будете затягивать. Но я хотел не это сказать… — Задумчиво замолкает, заставляя нас перестать дышать и обратиться полностью в слух.
— Я хочу, чтобы после моей смерти, неважно, когда она случится, вы оставались дружны между собой, как сейчас. Вы единое целое, вы команда, среди вас нет ни одного запасного игрока, каждый на своем месте. Берегите и поддерживайте друг друга независимо от того, кто где находится. Запомните, дружная семья — это самые прочные узы всей жизни, мощная сила, которой ничто и никто не сможет противостоять. И помните, папа всегда будет рядом с вами.
Глава 41. Дева
Как можно плакать из-за слов человека, который, по моему мнению, не заслуживает моих слез и даже минуты внимания? И все же я стою под дверью и реву, как дурочка, слушая наставления Саида Каюма своим детям. Он их любит, он за них будет до последнего стоять горой и использовать все допустимые и недопустимые способы защиты. Почему-то именно сейчас я ставлю себя на его место и представляю, как бы я поступила, если бы моему мальчику что-то угрожало. Неугодную невестку первая бы затоптала ногами, если бы только почувствовала намек на угрозу спокойствию моего сына. Конечно, обида все еще во мне, но я уже не так категорична.
Поспешно вытираю ладошками мокрые щеки и ретируюсь в гостиную. Вот в чем действительно заслуга Саида Каюма, он создал крепкую, дружную семью, где даже невестки относятся друг к другу, как к сестрам.
— Я так рада, что мы вновь собрались под одной крышей. Помнишь, Карин, как мы все вместе жили в одном доме? Ведь было весело, хоть и ругались иногда, — Лейла лучезарно улыбается.
Я смотрю на эту молодую женщину и не понимаю, как такая скромница и красавица, соблюдающая все правила ислама, вышла замуж за самоуверенного Азамата. Мне кажется, что он не такой уж и милый на самом деле, хоть и улыбается приятно. Вот муж Карины, Али, тот не скрывает свою натуру: холодный, слегка надменный и редко улыбающийся тип. Другое дело Аман, муж Сафины, он настоящий душка, к которому хочется прижаться и ощутить его заботу. Старший брат Саита и его жена Хабиба в силу своего возраста кажутся мне очень взрослыми. В теории я могла бы приходиться им дочкой. По мировосприятию мне близки Алия и Азат, потому что мы почти ровесники.
— Вы все вместе жили в одном доме? И Саид Каюм с вами? Не разрешал жить отдельно? — Не скрываю иронию в голосе, чем сразу привлекаю к себе всеобщее внимание. — Я, конечно, ничего не имею против жизни с родителями, но это уместно, когда нет возможности иметь свое жилье. А жить по своему желанию со свекром и свекровью — сомнительное удовольствие.
— Твой сарказм неуместен, Дева. Никто нас не заставлял жить со свекром, он никогда никого не держал возле себя принудительно. Мы могли в любой момент заявить своим мужьям, что хотим свой дом, но нам и в голову не приходило об этом просить. Знаешь почему? Потому что мы семья. Большая дружная семья, когда один за всех и все за одного. И если Саид Каюм сейчас попросит нас вновь всех собраться под одной крышей и жить с ним до последнего его вздоха — мы соберемся без проблем. — Карина окидывает меня холодным взглядом, встает с кресла и уходит. Следом за ней, как по команде, встают и другие невестки, кто-то смотрит с осуждением, кто-то — с недоумением. Я остаюсь одна, растерянно провожая их взглядом.
— Дева, что-то случилось? Девочки тебя обидели? — Мать Саита присаживается рядом, заметив, что я сижу в одиночестве. — Вы вроде так мило болтали.
— Все хорошо. — Расстраивать женщину мне не хочется, она так старается мне понравиться и так радуется Ричарду, что я прикусываю язык, дабы не выпалить очередную насмешку в адрес ее мужа.
— Сегодня для меня просто особенный день, словно у меня день рождения. Все собрались за одним столом, у нас так давно не было семейных посиделок. Прям праздник. Приехал сын с внуком и невестой, вернулся муж домой.
Я вижу в голубых глазах столько любви, что смущенно отвожу взгляд в сторону. Оказывается, искренние чужие чувства заставляют испытывать какую-то неловкость. И слушая воспоминания матери Саита о том, как она встретилась с его отцом, невольно очаровываешься нежностью, которой пропитаны ее слова. Удивительно, прожив с таким непростым человеком, как Саид Каюм, много лет, его жена сумела сохранить то чувство эйфории, которое возникает при первой встрече. Я вдруг понимаю, что хочу тоже через тридцать лет рассказывать невесте своего сына, как сильно люблю его отца. И повторять ей, что семья — это самые ценные узы в жизни человека.
