Дима смотрел на неё, губы поджал недовольно, затем поинтересовался:
— Ты с ним поговоришь?
Марина в сердцах руками всплеснула.
— Да о чём? Чтобы он тебе на глаза не лез?
— Чтобы он тебе на глаза не лез! — Он так гаркнул, что Марине захотелось уши руками зажать. За дверью наверняка уже толпа сотрудников, и все прислушиваются к их ссоре. И просить Димку успокоиться уже бесполезно, вон как глазами стреляет, и весь гнев на неё направлен.
— Я не давала тебе повода меня ревновать! — огрызнулась она от бессилия. — Тем более к Игорю!
— Ещё не хватало, чтобы давала!
— Ты меня обидеть хочешь?
Он от злости даже глухо застонал.
— Я что, так много прошу?
— Да. Да, Дима! Потому что я не вижу повода вот для такого твоего крика! Я ничего не сделала!
— Тем более! Я не понимаю, почему ты упрямишься.
— Это не упрямство. Я хочу, чтобы ты сейчас замолчал, а когда ты успокоишься, мы с тобой ещё раз поговорим. Без крика. Хорошо?
Дима с шумом выдохнул.
— Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Москву.
У Марины внутри всё похолодело.
— Ты собираешься уехать в Москву?
— Я не могу остаться здесь навсегда! — в некотором раздражении проговорил он. — Я работаю в Москве. Но я хочу, чтобы ты со мной поехала.
— Когда?
— Да хоть завтра!
Марина от удивления даже рот открыла, а Гранович видимо понял, что переборщил, и поспешил её успокоить.
— Нет, конечно, не завтра, но через неделю, две… Как соберёмся.
— Вот так просто? Взять и переехать в Москву?
— Ничего сложного в этом не вижу.
— А дети?
Теперь уже растерялся Дмитрий.
— А что, в Москве, по-твоему, нет школ и садиков?
— Но это так не делается, Дима! К тому же… К тому же, Игорь может быть против.
— Опять Игорь!
— А ты как хотел? Он их отец! И дети тоже… Я недавно перевезла их в новый дом, а ты предлагаешь их в Москву везти? Учебный год ещё не кончился, сорвать Антона сейчас… И вообще… — Она потерянно покачала головой. — Я не знаю, Дима.
Он смотрел на неё в упор, и огонь в глазах затухал.
— А ты хочешь поехать со мной?
Марина губы облизала, на несколько секунд пальцы к губам прижала, когда они затряслись.
— Я не могу так решить. В одну минуту, просто кинуться тебе на шею и сказать: да! Я не только за себя отвечаю.
Он голову опустил и кивнул.
— Я понимаю.
Марина глазами по его лицу шарила.
— Мне так не кажется.
Гранович протянул к ней руку, и Марина подошла. А он к её лицу глаз не поднял, лишь ладонью по её руке провёл.
— А может ты и права. Ну, какой из меня семьянин? Я мотаюсь по всей стране, я живу, как хочу, да и вообще… В моём возрасте менять привычки поздно.
— Замолчи. — Она рукой по его волосам провела. — Ты ведь понимаешь, что дело не в этом. Если бы не ты, я бы не справилась со всем этим, ты меня вытащил.
— Да, это я умею. Как твой отец говорит? Я спец по решению чужих проблем. Вот только свои решить не могу.
— Всё ты можешь. Дима…
Он глубоко вздохнул и выпрямился. И руку её отвёл, когда Марина хотела до его волос дотронуться.
— Ты тоже всё можешь. Если захочешь, ты всё сможешь. — Дима её за плечи приобнял и поцеловал в губы. А потом подмигнул.
— Ты куда? — удивилась Марина, когда он к двери шагнул.
— Мне в офис надо.
Она кивнула, больше ничего не оставалось. Только вслед ему сказала:
— Я к обеду буду дома!
— Хорошо.
Он вышел, а Марина на его место на диван присела. На сердце было тревожно, и то, что они с Димкой расстались вроде бы мирно, сумев смирить взаимное недовольство и непонимание, совсем не успокоило. Ушёл он какой-то потерянный, Марина раньше его таким никогда не видела. Но решила не догонять, и с новыми вопросами к нему не приставать. Пусть подумает и успокоится. Но такая вспышка ревности с его стороны Марину всё-таки удивила. Да, возможно, она не права, и не должна была разрешать Игорю оставаться в их доме на ночь, но у неё даже мысли не возникло, что это может привести к каким-то неприятным последствиям. Димка вообще не должен был об этом узнать, а сама она уже давно не волновалась из-за бывшего мужа, он остался в прошлом, и теперь воспринимался ею только, как отец её детей. А Гранович этого не понимал или не хотел понять, ревновал, а объяснить ему, что повода нет и не будет никогда, Марине не удавалось. А может, плохо пробовала? Вечером она обязательно с ним поговорит ещё раз, спокойно и без крика, и пообещает, поклянётся, раз ему это нужно, что причин для тревог у него нет. Но странно, что он до сих пор сам этого не понял. Она вся для него и только для него, и сейчас уже подумать страшно, что было бы, не появись в жизни Игоря Даша… Ведь всё началось с этого, и, наверное, мучения через которые Марина прошла, развод, всё стоило её встречи с этим мужчиной. Вечером она обязательно Димке об этом скажет.
Но вечером Гранович не приехал. Марина ужин приготовила, ждала его, потом начала звонить ему, но телефон оказался выключенным. Вот тогда и насторожилась. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия, но детям старалась улыбаться, и телефон из рук уже не выпускала.
— Мам, он приедет или нет? Мы ужинать будем?
Марина на сына посмотрела.
— Садитесь за стол, — решила она, в конце концов. — Наверное, что-то случилось и дядя Дима задерживается.
Эля губы надула, но за стол всё-таки села.
— Давай ему позвоним!
— Я звоню. Звоню… А вы ешьте. Эля, тебе сок налить?
Он не приехал домой. Не приехал. Марина стояла у кухонного окна, смотрела на дорогу, потом осторожно прикоснулась к завядшим цветам, которые ей Дима на восьмое марта подарил. Она так и не выкинула их, он уехал, и ей казалось, что цветы их связывают. Они с каждым днём всё больше увядали, тускнели, но Марина их берегла. Первые Димкины цветы…
И ведь телефон выключил!
Часы показывали семь вечера, когда Марина не выдержала и набрала номер офиса. Была уверена, что Дима заработался или обижается до сих пор, вот и не торопится домой, и телефон выключил специально. Не думает, наверное, что она беспокоится. Всё-таки мужики иногда такими бестолковыми и бесчувственными бывают!
— Дима, ну в самом деле!.. — заговорила она торопливо. Трубку сняли только после десятого гудка, и когда они прервались, Марина почувствовала огромное облегчение. — Ты злишься ещё?
