Король повернулся к Дилану и что-то сказал тому по-ирландски. Потом взмахнул плащом и начал медленно удаляться по тропке, пока не растаял в воздухе.
— Что он сказал тебе? — повернулась к Дилану Эна.
Тот стоял рядом белее мрамора. Потом молча шагнул к Декпану и протянул руку, за которую волынщик туг же схватился:
— Пойдем домой, — проговорил Дилан по-английски севшим голосом.
— Пойдем, — отозвался Деклан.
Эна закусила губу, чтобы не разреветься окончательно. Под босыми ногами вместо мха громко трещали сучья.
— Я принесу твою одежду завтра, — бросила Эна в спину Дилана.
— Я приду к тебе пить чай. Только отведу его домой, — буркнул он, не оборачиваясь.
Эна побежала обратно к озеру, понимая, что дома ей понадобится обыкновенный пластырь, и много! Малакай ничего не спросил. Только сунул подмышку ботинки и джемпер Дилана, пока Эна пыталась справиться с непослушными шнурками.
— Ты хоть футболку сними. Я отвернусь.
Она так и сделала, накинув сухую кофту на голое тело. Футболкой же попыталась подсушить волосы.
— Все хорошо? — спросил Малакай, осторожно заглядывая ей в глаза.
Эна кивнула, не в силах солгать вслух. Все было совсем нехорошо, а так, как хорошо для фейри.
— Полночь, — услышала она вдруг двенадцать ударов. Или это просто так сильно билось ее сердце.
— Полночь, — подтвердил Малакай. — Самое время пить чай.
И они пошли домой.
Глава 36
— Пап, это так серьезно? — спросила Эна, сжимая до боли колени, когда отец замолчал и, прикрыв глаза, откинулся на спинку дивана.
Вчера улыбка не сходила с его лица. Он, видимо, хотел насладиться воссоединением семьи, прежде чем сообщить неприятные финансовые новости.
— Серьезно? — он открыл сначала один глаз, будто подмигнул ей, а затем уже второй и тоже положил руки на колени. — Ты серьезно считаешь, что, имея дом в миллион с лишним долларов, можно о чем-то переживать? Не будь дурочкой, Эна. Мы всегда можем продать дом, купить себе другой в месте подешевле и оплатить тебе образование. Возможно, если меня уволят после слияния компаний, я именно это и сделаю.
Шон Долвей резко поднялся и отошел к окну.
— Как вам обеим не надоели эти потемки?!
Он отдернул портьеру и остался стоять у окна к ним спиной.
— Хотите честно? — продолжил он, не обернувшись, прерванный монолог. — Я хочу, чтобы мою позицию сократили. Тогда я останусь с вами.
Он тряхнул занавесками и распахнул окно. Лора тут же поднялась из кресла и направилась на кухню приготовить чай.
— Я не могу поверить, что тебе уже пятнадцать! — обернулся отец, будто присутствие матери мешало ему говорить.
И Эне сделалось немного не по себе. Ей вообще было плохо с возвращения из подозерья. Она попросила Дилана не приходить пока в гости. Малакаю она сказала то же самое. Родители со всех трех сторон были уверены, что их дети переругались вусмерть. Но трое знали, что у них есть шанс стать прежними после одиннадцатого ноября. Пусть этот шанс в глазах Эны был не очень-то и велик. От фейри ведь можно ожидать любого сюрприза.
— Я пойду маме помогу.
У матери было такое каменное лицо, что Эна испугалась, как бы Мэгги со своей волшебной кровью сейчас не выскочила наружу без спросу.
— Эна, — почти шепотом позвала мать, и она придвинулась к ней почти вплотную.
— Твой отец не умеет лгать. Его уволили, вот он и поменял билет. Давай сделаем вид, что мы ему поверили. Я не хочу портить тебе праздник...
— Какой праздник, мама?
Лора посмотрела на нее суровее, чем смотрел король фейри.
— С соседями не ругаются. Мы сделаем барбекю, а ты сделаешь вид, что у вас все хорошо, договорились? Чтобы отец не нервничал хотя бы из-за тебя, поняла?
Эна кивнула. Пусть приходят. Главное, чтобы Эйдан держал себя в руках. Он пока что даже не пришел поздороваться с соседом, и Лора специально удержала мужа от дружеского визита — пусть все встретятся на нейтральной территории. Вернее, по очень радостному поводу — дню рождения Эны. В прошлом году из-за болезни Джеймса о ней все забыли — сейчас надо попытаться не думать о Джеймсе. Эна читала эти мысли в каждом взгляде, каждом слове и каждом жесте матери, и была готова вынести рядом с собой даже отца Малакая с его постной миной, только бы мать не сорвалась. Только бы... Только бы юный принц загадал своим первым желанием излечение для матери. Неужели ему ее теперь совсем не жалко?
Эна была уверена, что увидь мать сына относительно живым да еще и под руку с принцессой, знай она, что он живет здесь рядом под озером — она бы не сжимала губы, поглядывая на календарь.
— Эна, открой. Не слышишь, что ли? — шикнула на нее мать.
Она действительно не слышала стука в дверь, как и в тот первый раз. И Дилан снова мялся у порога.
— Проходи, — проговорила Эна бесцветным голосом, оборачиваясь к матери, но встретилась взглядом с отцом, который выскочил на стук из гостиной и теперь с приветствием протягивал Дилану руку.
Тот смущенно пожал ее и пробубнил:
— Я хотел спросить, нужна ли помощь завтра...
— Конечно, нужна, — почти что перебил его Шон Долвей.
Они были знакомы пока только заочно, но отец, к большому удивлению дочери, принял Дилана, как старого знакомого — видимо, мать сплетничала с ним. Ничего, впрочем, удивительного в том не было. Раньше к ним приходили только друзья Джеймса, а она ограничивалась подружками, так что отца явно посвятили во все подробности подрывной работы добрососедских отношений, которую она якобы вела. Клево! Только злиться было некогда — Дилан бросал на нее слишком уж красноречивые взгляды.
— Мы проверим дрова, — сообщила Эна громогласно и шагнула к двери во двор, но мать не пропустила Дилана.
— Кошка вернулась? — спросила она, выставляя на стол чашку для гостя.
Дилан мотнул головой.
— Может, еще вернется, — посочувствовала мать, но Дилан снова пожал плечами и буркнул:
— Так даже лучше. Па не любит животных в доме. Особенно кур. Хотите мы их Эне подарим?
Эна чуть за порог не зацепилась — его на разведку, что ли, послали? Но мать спасла положение.
— Нет, нет, нет... К курам мы пока не готовы.
Наконец они оказались во дворе.
— Что ты хотел сказать?
Эна подступила к Дилану вплотную, хотя они еще не дошли до сарая.
— Ничего, — Дилан отступил на шаг. — Твои за нами наблюдают. Может, пойдем в лес погулять?
— Мне нечего скрывать от родителей. Говори здесь. В лес я не пойду до завтрашнего дня, — отрезала Эна и добавила шепотом: — Я просто боюсь, вот и все. Боюсь, что он не придет. И боюсь, что придет. Это больше не мой брат, понимаешь?
