Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Лежа на холодной подстилке и прислушиваясь к эху в каменных залах, я вспоминала старую историю, которую мать рассказывала нам с Кристосом, когда мы были маленькими детьми. Мне припомнился запах гавани, вливавшийся в окна хижины, которую арендовала наша маленькая семья, и я попыталась игнорировать заплесневевший воздух и миазмы, доносившиеся из других камер. Моей маме нравилось рассказывать истории, доставшиеся ей от ее матери. Этот рассказ был о трех сестрах – самых сильных из когда-либо живших чародеек. Они обитали в лачуге на морском берегу. Так говорила моя мать. Сестры бесплатно налагали чары на шерсть всех женщин, которые приходили к ним. И их чары были такими сильными, что это вызывало гнев богов. Мать не уставала повторять, что история была очень старой – что люди тогда верили во множество богов. И однажды бог моря послал сильную бурю, желая сбросить их лачугу в волны.
Богиня кручения и плетения нашла это нечестным. Она поймала трех сестер в воздухе, приютила их в своем доме и дала хорошую работу. Старшая пряла нити жизни для всех мужчин и женщин. Средняя сестра создавала из этих нитей глобальную сеть связей, объединяя одного человека с другим. А младшая, когда жизнь человека завершалась, обрезала нить.
Я всегда пожимала плечами, слыша эту историю, – особенно в тот момент, когда мать складывала пальцы, как ножницы, и что-то решительно отрезала. Прямо какая-то метафора смерти. Но то была только история – версия мира, в которой Судьба решала все. Этот рассказ был противоречив – к примеру, женщины являлись чародейками и влияли на судьбы людей до того, как стали самой Судьбой. Конечно, наши жизни не определялись тремя женщинами, крутившими, плетущими и что-то отрезавшими.
Я заснула, и мне приснилось веретено с нитью из жидкого света и искрящейся тьмы. Из этой нити создавался прекрасный зачарованный гобелен, и вездесущий Пьорд ползал рядом с ним и обрезал свободные концы позолоченными ножницами.
С первым светом, прокравшимся через настенную решетку на месте окна, я взяла в руку иглу и начала работу. У меня в кармане был швейный набор, который никто не додумался забрать. Поэтому я практиковалась – вышивала проклятия и чары на кусочках ткани и удаляла их снова и снова. Сначала тьма пачкала ткань, а пятна света оставались между стежками. Но я продолжала работу, удаляя чары и проклятия, выводя их из ткани и растворяя в воздухе.
Моя скорость значительно увеличилась, но какая нужна была быстрота, чтобы отменить тысячи стежков, вшитых в королевскую шаль? Я сосчитала часы работы по созданию проклятия и подумала, что мне повезет, если у меня будет на балу минут десять на его удаление. Я почувствовала тошноту.
Еду приносили три раза: несвежий рулет на завтрак, жидкий суп с еще одним несвежим рулетом в полдень и один несвежий рулет с сушеной говядиной на ужин. Наверное, тюремщики имели соглашение с местным пекарем на покупку затхлого хлеба.
Когда Теодор открыл дверь, свет в камере потускнел. Герцог был одет в темный плащ, словно хотел замаскировать свою внешность от любого, кто прошел бы мимо нас. Однако это казалось нелепым, поскольку коридоры оставались пустыми, а двери других камер – закрытыми и запертыми на замки. Я больше всего на свете желала поцеловать его, почувствовать какую-то теплоту после долгой темноты одинокой и холодной ночи. Но у нас не было времени, и Теодора не должны были видеть в этих коридорах – особенно когда он организовывал побег после моего ареста прошлым днем.
– Сюда, – сказал он тихо.
Он повел меня по пустому коридору, в который выходили камеры. Это были зарешеченные комнаты, переполненные сокамерниками.
– Слушай меня внимательно. То, что я покажу тебе сейчас, является секретом. Многие дворяне не знают о нем. В Каменном замке имеется несколько туннелей и тайных проходов, которые ведут на улицы города.
– Чтобы было легче пробраться в тюрьму? – спросила я.
– Чтобы было легче собрать и сформировать снаружи роты солдат, расквартированных здесь.
Естественно. Верхние этажи Каменного замка служили солдатскими бараками. Раньше там располагалась городская стража, а теперь их заполняли регулярные войска: стрелки и гренадеры. Еще больший состав размещался снаружи. Теодор открыл дверь и вывел меня в узкий коридор.
– Это привилегия сына нынешнего наследника трона. Мне даны ключи к помещениям замка.
Он вывел меня в петлявший коридор, который заканчивался еще одной дверью. Она была заперта. Но герцог повозился минуту и открыл ее серебряным ключом на массивном кольце. Замок издал громкий щелчок.
– Ты выйдешь из небольшой двери на краю Речной улицы, – сказал он и передал мне ключ. – Тебе он потребуется. Дверь будет заперта. Убедись, что тебя никто не видит.
– Поверь уж, первым делом осмотрюсь.
– Мне нужно торопиться. Лорд Ключей вызвал меня и нескольких других на встречу перед балом. Он согласен с тобой. Когда часы пробьют наступление Средизимья и подадут праздничный суп, начнется что-то серьезное. – Он усмехнулся и пожал мою руку. – Все будет хорошо, Софи. Мы переживем это.
Он помолчал и осмотрел пустой коридор, затем пригнул голову и провел губами по моему рту. Я заледеневшими пальцами поймала его теплую руку и притянула его ближе к себе.
– Удачи, – прошептал он и закрыл дверь за мной.
Я побежала или, точнее, засеменила вперед. Коридор был узкий и захламленный. Наконец, я добралась до двери на другом конце, с треском открыла ее и убедилась, что улица была безлюдной. Мои каблуки застучали по брусчатке.
Теперь нужно попасть на королевский бал.
Это оказалось проблематичным. У меня не имелось придворного платья. Я чуть не засмеялась от абсурдности ситуации – швея не может пойти на бал, потому что ей необходим особый наряд. Конечно, у меня было прекрасное платье – то, которое я надевала на ужин у Теодора, – милое, из синего шелка, предназначенное для свадеб и вечеринок. Хорошее платье. Но оно не годилось для дворца.
Я собиралась нарушить свои правила: никогда не использовать заказы клиентов для личных целей. У мадам Плини были почти те же размеры, что и у меня, а ее придворное платье в углу магазина ожидало свободного манекена, поскольку требовалось добавить на него несколько финальных стразов.
Но времени для раздумий не было. Я пробежала к моему ателье, достала ключ из кармана и влетела внутрь. Платье находилось в особом футляре. Его кремовый шелк сиял в свете лампы. Бледно-розовые цветы с золотистыми середками, которые я так тщательно вышивала, переливались под моими руками, как живой букет. «Словно розовый бальзамин», – со слабой улыбкой подумала я. Хвала небесам, что оно не нужно было мадам Плини до весны – та проводила зиму на юге. Она не увидит меня за балу Средизимья и не узнает, что я пришла в ее платье.
– Что вы делаете?
Я испугалась и спряталась за манекеном. Но голос принадлежал Пенни. Она наблюдала за мной.
– Мне казалось, что кто-нибудь должен прийти сюда – несмотря на Средизимье, – сказала она.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
