– Постоянно спрашивают, как ты и что…
– Ты не ощущаешь враждебности?
– Из-за Блейка? Абсолютно нет. Там совсем другие люди, Даника. Им безразлично, кто ты и откуда. И они совсем не связывают тебя с Блейком.
– Ну да, ведь мы всюду были вместе с тобой, – согласилась Даника. – Но многие, наверное, догадываются, как все обстоит на самом деле.
– Даже если так, никто не станет сплетничать. Тебя все любят и вспоминают здесь. И все ждут твоего возвращения.
– Я говорила тебе, Майкл, в первую среду месяца у меня визит к моему гинекологу. Я буду в Бостоне.
– Можно мне пойти с тобой? – вдруг спросил Майкл.
– Это довольно рискованно.
– Но я же могу пойти как твой друг, который встретил тебя в аэропорту и подвез…
– Не очень-то ты похож на друга. Вряд ли нам удастся долго все скрывать. И не говори, что, пока я пойду к врачу, ты будешь спокойно дожидаться в приемной. Знаю я тебя! Ты непременно пойдешь со мной и засыплешь его миллионом вопросов. Нет, Майкл, пожалуй, не стоит. И доктор, и медсестра – они, конечно, все сразу поймут.
– Сдаюсь! Тогда давай вместе пообедаем, после лекции.
– Давай, – согласилась Даника. – Обед с тобой – это единственное, на что я могу отважиться.
– Прекрасно. Я нашел одно изумительное заведение с индонезийской кухней. Вряд ли нас там кто-нибудь увидит.
Совсем с другим настроением Даника позвонила Майклу в следующий раз. Прежде чем набрать его номер, она долго колебалась. В конце концов ею двигал эгоизм чистой воды.
– Хочу предупредить тебя заранее, Майкл, – начала она с ходу. – Ты, наверное, ждешь, что к тебе едет милое создание, но знай: ты встретишь совершенно незнакомую женщину – злую, раздраженную, обиженную на весь мир.
– Что случилось? – насторожился Майкл.
– Я, кажется, схожу с ума. Это было и в последнее время – то лучше, то хуже, но сегодня что-то ужасное: конечно, эта чертова рвота, слабость, голова кружится. – Она говорила медленно, словно нехотя. – Весь день я как неприкаянная бродила по дому и заливалась слезами. Я не могла ни вязать, ни читать. Я не могла никуда выйти, потому что мне просто некуда идти. Да и не к кому. Блейк торчит в гостиной. С ним я не хочу разговаривать – он действует мне на нервы, начинает болтать без остановки, это терпеть невозможно. Мне нечего делать, Майкл. По крайней мере, я не нахожу ничего такого, что могло бы меня занять… – Она шумно вздохнула. – В общем, поэтому я и позвонила тебе. Хотела поплакаться и похныкать.
– Что ж, поплачься, милая, – улыбнулся он. – Для этого я и существую.
– Нет, не для этого! – воскликнула Даника. – Ты не заслуживаешь такой участи. Это я тебе устроила такую несносную жизнь!
– Ничего подобного! – возразил он.
– Я сама выбрала роль мученицы!
– Это правда, – признал он. Ему хотелось ее развеселить. Он слышал, что беременные женщины то и дело бросаются в слезы, но не предполагал, что перепады настроения так разительны. С другой стороны, он понимал, что, самое лучшее – это дать ей выговориться. – А с чего это Блейк такой озабоченный? – поинтересовался он. – Новости по его делу?
– Адвокаты приступили к ознакомлению с документами, которые предоставил обвинитель. Подпись Блейка присутствует не только на лицензии, но и на документе, разрешающем груз к отправке. А он по-прежнему утверждает, что ничего не знал об этих схемах.
– Он может это доказать?
– Нет. Но его адвокаты полагают, что в деле много неясностей. Если прокурор хочет добиться осуждения Блейка, он должен представить прямые, а не косвенные доказательства. Впрочем, тут есть свои подводные камни… Это и удручает Блейка, он ведь тоже практически изолирован.
– Он хоть видится с кем-нибудь?
– Он регулярно посещает теннисный клуб, там у него есть приятели. Но о том, что его по-настоящему беспокоит, говорит лишь с Рэем и Джейсоном. Но от них, как и я, он тоже устал.
– Это тебе так кажется, – сказал Майкл. – Потому что тебе это неинтересно. Ты не замечаешь нюансов… – Он немного помолчал, а потом спросил: – Даника, а что, если присяжные решат, что он виновен? Как ты к этому отнесешься?
– Я много об этом думала, – призналась она. – Конечно, это будет ужасно, я буду его жалеть. Ужасно сознавать, что Блейк может угодить в тюрьму. Но все равно это ничего не изменит. Моя задача – помочь ему в процессе своим присутствием. Если это не сработает – что же! Все равно я буду знать, что сделала все, что в моих силах.
– Удивляюсь тебе… – начал Майкл.
– Не удивляешься, а беспокоишься за меня, – перебила его Даника. – Не нужно, Майкл! Разве ты не считаешь, что мое присутствие поможет?
– Конечно, поможет. Но мне жаль тебя…
– Вот почему я молюсь, чтобы Блейка не осудили. Но даже не ради себя, а ради него самого. Я свою дорогу выбрала.
– Он знает об этом? – спросил Майкл.
– Думаю, что догадывается. Мы не говорили о том, что будет после суда, но он знает, как я к тебе отношусь. Тем более теперь, когда он знает о ребенке…
– А ему известно о наших разговорах по телефону?
– Счета за телефон приходят каждую неделю. Но разве дело в деньгах?! Мне абсолютно все равно, узнает Блейк о том, что мы перезваниваемся или нет. Да и он об этом словом не обмолвится, потому что понимает, что я с ним так или иначе не останусь.
– Хорошо, ты меня убедила. Значит, ты приедешь на следующей неделе?
– Ах, Майкл, это целая вечность!.. Знаешь, что?
– Что, любимая?
– Спасибо тебе за то, что разрешил мне поплакаться.
– Тебе легче стало? Ну вот и хорошо. Значит, ты не зря позвонила.
В следующую среду рано утром Даника вылетела в Бостон. Она договорилась встретиться с доктором около полудня, чтобы потом подольше побыть с Майклом. Она думала, что сразу после доктора возьмет такси и поедет в ресторан, но, выйдя от врача, заметила у дверей знакомый «Блейзер».
Почти бегом Даника бросилась к машине. Майкл распахнул дверцу, и уже через секунду она была в его объятиях. Несколько мгновений оба застыли и от волнения не могли произнести ни слова. Только когда мимо проехал автомобиль, водитель которого засигналил и, ухмыляясь, поднял большой палец вверх, Майкл отпустил Данику и проворчал:
– Тоже мне умник нашелся!
Но потом снова нагнулся к Данике, прильнул к ее губам, и ей показалось, что ее уносит чудесным потоком…
– Ах, Майкл, как хорошо!
– Можешь открыть глаза, – шепнул он.
– Но ты не исчезнешь? – с опаской спросила она, обвивая руками его шею. – Я чувствую тебя, но все еще боюсь, что это только сон.
