Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
Здесь вспоминается эпизод уже перестроечного времени. В июне 1990 года в Москве я остановилась у папиных друзей Сажиных – они жили в роскошном сталинском доме на углу Большой Дорогомиловской и Можайского Вала. Возвращаясь вечером после работы в архиве в гостеприимный дом, я считала необходимым принести что-нибудь к ужину. Сначала я всех закармливала черешней, которой торговали у Киевского вокзала. А потом все же решила купить что-нибудь более существенное и отправилась в кулинарию гостиницы «Украина». На застекленном прилавке не было ничего, а в вазе, предназначенной для печенья, сидела маленькая мышка и подбирала крошки. Таковы были реалии горбачевской демократии. В 1960‐х же годах в ленинградской кулинарии при «Метрополе», например, продавались шикарные котлеты-«метропольки» с начинкой из печени, а также булочки со взбитыми сливками – новшество кондитерского производства. Но очереди были огромные. Популярностью пользовался и магазин полуфабрикатов при гастрономе № 1 («Елисеевский») на Малой Садовой. Его часто посещала наша семья, иногда специально, а иногда после концерта в филармонии. Самое яркое воспоминание – огромные очереди. Из ассортимента помню селедочное масло, печеночный паштет, маленькие цвета детского мыла вареные курицы… Самая же крупная пока еще домовая кухня открылась в 1964 году, но опять же в центре города – на улице Герцена (Большая Морская, 14). Ее общая площадь составляла 500 кв. м809. Я всю жизнь жила в центре города и иногда пользовалась «едой навынос». Помню, как-то в начале 1980‐х перед Новым годом для задуманных пельменей у меня не хватало свинины. В магазинах ее уже было трудно купить, как, впрочем, и все другое, и тогда я бросилась в домовую кухню на Суворовском проспекте, купила там свиные отбивные – сырые, но густо посыпанные сухарями. Смыла обильную панировку, срезала излишний жир и получила то, что хотела. Но систематически так пользоваться «быстропитом» было и сложно, и накладно.
Советские властные структуры не сумели реализовать основную идею общепита – ликвидацию домашней кухни. Посещение ресторанов, кафе, а уж тем более заведений «рационального и дешевого питания» (которых просто было очень мало) не превратилось в традиционную практику городского быта и в период брежневского застоя. Иосиф Бродский с грустью вспоминал: «Семейные люди редко едят не дома, в России – почти никогда. Я не помню ни ее (мать. – Н. Л.), ни отца за столиком в ресторане или даже в кафетерии»810.
Хрущевка
Слово и здание в контексте десталинизации
«Хрущевка» – неоспоримый и к тому же политизированный элемент советского новояза. Любопытно, что в словаре Даля вообще отсутствуют какие-либо слова с корнем «хрущ». В первое издание толкового словаря Дмитрия Ушакова внесены такие лексические единицы, как «хрущ» и хрущик», объясненные как названия майского жука. По моим воспоминаниям, в годы оттепели взрослые в нашем доме с явным удовольствием называли Никиту Хрущева «Хрущом». В четвертом томе «Словаря русского языка», выпущенного Академией наук СССР незадолго до перестройки, не без интеллигентского сарказма слово «хрущ» расшифровано как «жук, причиняющий вред сельскохозяйственным растениям», а «хрущак» – тоже как жук, но «наносящий вред продовольственным запасам»!811 Конечно, сарказм – это мои домыслы, основанные на хорошем знании научной среды, где очень любят употреблять эзопов язык и показывать фиги в кармане. Но то рвение, с которым в каждый постперестроечный толковый словарь русского стало включаться слово «хрущевка», подтверждает и коллективное научное знание о его существовании, и желание наконец придать устойчивому советизму официальный статус. «Хрущевка», согласно, например, «Толковому словарю языка Совдепии», – это «малогабаритная квартира (обычно в типовом пятиэтажном доме, которые в большом количестве строились в 50–60‐х гг.)». Стилистическая помета «разг.» определяет принадлежность слова к бытовой речи812. Кроме того, в слове «хрущевка» явно ощущается пренебрежительное отношение к зданиям, появившимся повсеместно в годы оттепели. Однако остается неясным, когда возник этот термин: во время хрущевских реформ или значительно позже? Логично попытаться найти ответ на этот вопрос в специальных лингвистических работах, посвященных особенностям лексики эпохи Хрущева. Языковые реалии времен десталинизации и оттепели нашли наиболее полное отражение в книге «Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 60‐х годов». Лексические единицы, занесенные в словарь-справочник, встречались на страницах газет, чтение которых было частью повседневности в период хрущевских реформ; они звучали в текстах радио- и телепередач, использовались в художественной литературе. В книге, таким образом, зафиксирован официальный язык хрущевской эпохи.
Издание «Новые слова и значения» знакомо мне со студенческой поры и вовсе не по причине моей особой историко-лингвистической просвещенности. Просто к началу 1970‐х годов у нас в доме собралась очень приличная библиотека (см. «Макулатура»). Помогали и подарки. Пока отец работал на разных высоких и не слишком высоких постах, в Управлении кадров ленинградских академических учреждений, очень многие ученые по негласному обычаю научного мира дарили ему свои труды. Среди них и работы языковеда Надежды Захаровны Котеловой. В 1966‐м она подарила отцу, тогда рядовому работнику управления кадров, оттиск статьи в журнале «Вопросы языкознания». А через пять лет, весной 1971 года, он, теперь ученый секретарь всех академических учреждений Ленинграда, получил еще один подарок от Котеловой – книгу «Новые слова и значения». Весной 1984 года под редакцией Котеловой выходит книга «Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 70‐х годов». И вновь подарок, пополнение нашей библиотеки. Нового словаря, созданного под руководством Котеловой и охватывающего уже 1980‐е годы, отец не увидел – он умер в 1985 году. В 1990‐м умерла и Надежда Захаровна. Я берегу ее книги, а главное, постоянно пользуюсь ими.
Словарь-справочник 1960‐х годов включает 3500 слов, связанных с разнообразными сторонами жизни советского общества. Здесь много новых терминов, отражающих сферу повседневности: одежду, транспорт (автомобили), ткани, бытовую технику. В словаре приводится 70 новых понятий в области медицины – названий лекарств, направлений медицинской науки, наименований врачебных специальностей («амидопирин», «валокордин», «аллергология», «пульмонология», «иммунолог», «нарколог»). Авторы издания выявили 21 название новых танцев, появившихся в 1960‐х годах, и 20 новых бытовых приборов. Позиционируется в словарях и бытовая составляющая «химизации народного хозяйства» (аэрозоль, дакрон, латекс, поролон, орлон) и др.813 Однако понятие «хрущевка» здесь, конечно, отсутствует. Его не существовало в официальной лексике 1960‐х годов не только по вполне понятным цензурным причинам, но и потому, что в это время население воспринимало хрущевки вполне лояльно. В относительно узкой профессиональной среде архитекторов неприятие новых форм жилищного строительства проявилось раньше.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
