— Вы сказали по телефону, что это важно, — негромко проговорила Мэтти. — Я полагаю, это касается Грейс.
— Да. В общем. Она приходила ко мне неделю назад. Я не поверил тому, что она сказала.
— Ну и? — сказала Мэтти, явно не желая помочь ему.
Росс вздохнул. Разговор оказался еще труднее, чем он предполагал.
— Ну и, — начал он, встретившись с ее холодным, немигающим взглядом, — если вы понимаете, о чем я говорю, то, может быть, вы скажете мне, правда это или нет.
— Если я понимаю, о чем вы говорите, — ответила женщина сухо, — то, значит, вы знаете, что это правда. Грейс вряд ли способна выдумать такую историю и попытаться убедить меня в ее истинности, ведь так?
Последовала долгая пауза, во время которой Росс размышлял над простой логикой этого утверждения, и не мог не восхититься ею. Наконец он сказал:
— Значит, я — ее отец. Боже, какая нелепая ситуация. Я прошу прощения, но я действительно никак не могу вас вспомнить. Где мы с вами… это… встречались?
— На летнем балу в Бристоле, — сказала Мэтти, махнув рукой, словно отмахиваясь от чего-то малозначительного. — Это на самом деле неважно. Вы были пьяны, а я расстроена. Я не виню вас в том, что случилось.
— Я все равно прошу прощения, — повторил Росс. — Вам наверняка пришлось нелегко. Если бы вы связались со мной, я бы… помог.
«Я не хотела, чтобы ты мне помогал, — подумала Мэтти, вспомнив ужасное унижение, которое она тогда переживала. — Я хотела, чтобы ты любил меня так, как мне казалось, что я тебя люблю».
Вслух же она произнесла:
— Теперь это неважно. Не всегда было легко, но я справилась. Мы справились. Естественно, всех этих неприятностей можно было избежать, если бы только Грейс не поступила на работу в ваш отель. Я, кстати, была против.
Росс нахмурился.
— Если вы так решительно были настроены по этому поводу, то я не понимаю, зачем вы вообще сказали ей, кто я такой? Не проще ли было…
— Конечно, проще! — вырвалось у Мэтти, но когда она заметила во взгляде Росса выражение полного непонимания, то вспомнила, что он ведь понятия не имеет о девичьей страсти к нему Грейс. Мэтти залилась краской и села на стоявший позади нее стул. — Прошу прощения, — пробормотала она. — Действительно, вероятно, проще было бы не говорить ей, но в то же время я чувствовала, что должна это сделать.
— Бедный ребенок. Неудивительно, что у нее в голове все так перепуталось. — Росс подумал немного. — А где она сейчас? Ей уже удалось найти новую работу?
— Не знаю. На прошлой неделе она исчезла. — Лицо Мэтти напряглось, и она добавила: — Грейс оставила мне письмо, в котором сообщила, что отправляется искать работу на южное побережье, и с тех пор я не получала от нее никаких вестей.
— Когда она с вами свяжется, — осторожно произнес Росс, — скажите ей, пожалуйста, что вы приходили ко мне и что… все в порядке.
Мэтти, почувствовав смену интонации, с подозрением на него посмотрела.
— Когда, вы сказали, Грейс к вам приходила?
Росс не мог сдержать улыбки. Ему нравилась эта гордая, смелая, стойкая женщина. Она чем-то напоминала ему Тессу.
— Неважно, — ответил он. — Это касается только меня и Грейс. Но, пожалуйста, передайте ей, что я ее понимаю. И что я прошу меня извинить. Вероятно, в прошлом я не очень хорошо к ней относился, но сейчас, когда мы кое-что выяснили, мы, возможно, сможем во всем разобраться.
Глядя на покрытое тонкой белой простыней парализованное тело Росса, Мэтти думала о превратностях судьбы. Она долгие годы вспоминала совершенство этого тела, но, полюбив Ричарда, поняла, как мало на самом деле значит телесная красота.
На глаза навернулись слезы, но Мэтти сумела улыбнуться ему в ответ.
— Конечно. И я надеюсь, что вы скоро поправитесь.
— Не беспокойтесь, — сказал Росс, думая, действительно ли он чувствует покалывание в кончиках пальцев, или это игра воображения. — Поправлюсь. Я обещал.
ГЛАВА 53
— Холли? Это Макс.
— Да? — крайне осторожно ответила Холли. Когда она неожиданно услышала его голос, сердце ее все же заколотилось чаще, но за последние месяцы она все-таки научилась немного себя сдерживать. Вечный оптимизм вызывает лишь страдание, в этом она убедилась на собственном опыте. Теперь Холли начала наконец примиряться с мыслью, что романа между ними так и не будет.
— Ну, — проговорил Макс, немного смущенный отсутствием энтузиазма в голосе Холли, — я собирался спросить, не хочешь ли ты сегодня со мной поужинать.
— Ладно, — ответила она, взяла пульт и стала переключать программы. Очень хорошо: как раз сейчас начинается фильм с Томом Крузом.
— Ну, тогда договорились. Я… э… заеду за тобой через час, хорошо?
— Хорошо, — ответила Холли и положила трубку. Она подобрала свои босые ноги, устроилась удобно на диване и стала смотреть фильм.
Через пятьдесят пять минут, как раз когда Том Круз и Келли Макджилис собирались поддаться обоюдному искушению, в дверь позвонили.
— Ради бога, — произнес Макс, когда Холли отворила дверь. — Что происходит?
Холли, рыжие кудри которой разметались по плечам, была одета в старые джинсы и расползающуюся по швам футболку «Майами Долфинз», а на лице не было абсолютно никакой косметики.
— Ну, Том Круз и Келли Макджилис только что вернулись к ней домой, и сейчас они собираются…
— Я говорю о тебе, — перебил ее Макс. — Ты что, больна? Я заказал столик у «Зизи», а ты все еще не готова.
— Я не знала, что ты заедешь, — просто ответила Холи. Ни тени смущения не было в ее голосе, она даже как будто была довольна собой. В первый раз, в самый первый раз в жизни они начали меняться ролями. И ей это очень нравилось.
— Но я ведь сказал, что заеду, — раздраженно и с недоумением произнес Макс. Но потом подумал и понял, в чем дело. — А, понимаю. Ты отыгрываешься за тот вечер, когда я тебя бросил.
«Не только», — подумала Холли, но вслух ничего не сказала. Она просто кивнула.
— И что, месть сладка, как об этом говорят?
— Да.
Макс улыбнулся.
— Ну, тогда другое дело. Послушай, может быть, мне можно войти, или ты намеревалась хлопнуть дверью у меня перед носом?
Пока Холли досматривала фильм, Макс аннулировал заказ столика у «Зизи», заказал по телефону пиццу и сбегал в винный магазин. Холли стойко переносила искушение быстренько схватиться за помаду, накрасить ресницы и вкрутить в светильник у кровати желтую лампочку, пока Макса нет. Холли заставила себя все это время просидеть на диване. Она не имела ни малейшего представления, зачем явился Макс, только уж на этот раз, на этот раз она не позволит ему выставить себя дурой.
