Этим утром учительница была одета в черную водолазку, клетчатую черно-красную юбку и черные туфли на низком каблуке. Она не вернулась за учениками, когда колокол прозвонил окончание большой перемены. Директор сам отвел детей в класс, и они быстро, но бесшумно расселись по партам.
Время от времени к ним заглядывала чужая учительница, большеголовая очкастая тетка, грозила пальцем, бросала взгляд на Анью и удалялась к себе, где ребятня веселилась от души, радуясь нежданной передышке. А потом, в 14.55, директор вызвал ее, то есть меня. Они дошли по коридору до лестницы из темного дерева, и тут он сказал правду. Окончательно и бесповоротно.
Мать нашли в канале. Другие гадкие слова ждали ее на листке, придавленном камнем. ЛУЧШЕЕ СРЕДСТВО ДЛЯ ВОЗРОЖДЕНИЯ – ЗАБВЕНИЕ. КАК БЫ Я ХОТЕЛА ЗАБЫТЬ. ПРОСТИТЕ.
Слова являлись из глубины, как дурные мысли, приручить которые труднее, чем усмирить зимний поток. Глаза у Аньи были светлые, как зимнее небо, и она считала этот цвет даром. На небосводе живут звезды.
1
Хозяин гаража не произнес больше ни слова, но машину вел как пугливый новичок. Тормозил без повода, перед кольцевой развязкой начал дико потеть, а съезжая с нее, почему-то ускорился, не обращая внимания на другие машины. Бертран ежился, хватался за ручку двери. «Ничего, ничего, не волнуйтесь…»
– Прикидываете, справлюсь или нет?
– Угадали.
– Все так говорят.
Он резко затормозил, и фотограф едва не въехал головой в стекло.
– Вам страшно?
– Хотелось бы попасть домой живым.
Неудачная шутка – чокнутый сбросил газ до минимума.
– Стаж вождения: 35 лет. И ни одной аварии. Знаете почему?
Потому что ты не умеешь переключаться на третью скорость.
– Потому что я осторожен. Все время смотрю по сторонам.
– Хорошо сказано! – похвалил Бертран.
Возвращение домой временно откладывалось, но нет худа без добра: Бертран успел найти хороший выход. Передоговорись с агентством о встрече на сегодня, во второй половине дня. Секретарша ответила сразу:
– Я справлюсь у мадам Баратье и сообщу вам.
Он улыбнулся. Время остановилось, шумы стихли, и тишина заняла все вокруг. Я справлюсь у мадам Баратье… Шофер-затейник остановился в десяти метрах от знака «Уступи дорогу» и заглушил двигатель, рассмешив Бертрана. Ехавший следом бедолага отчаянно засигналил, но смуглый человечек не впечатлился и невозмутимо стартовал, твердо намеренный довести дело до конца. Безоблачное небо радовало глаз, светило солнце, а у Бертрана заледенели руки. Перезвонила секретарша.
– Я пока не могу связаться с мадам, она, наверное, пошла перекусить, но мы можем встретиться в 16.00. Я буду вас…
– Мадам Баратье – это мать владелицы дома Лолы Милан?
– Нет, это она сама, то есть…
– Лола в разводе?
– Вы что, знакомы?
– Я ее друг, – ответил Бертран, не веря, что сумел выговорить эти слова. – Очень близкий друг. Меня долго не было, я вернулся из-за границы и не знаю, как ее найти.
– Приходите в агентство к 14.30, Лола будет на месте. Но, если хотите, могу передать, чтобы она вам позвонила.
– Конечно, прямо сейчас! – воскликнул фотограф и сразу передумал: – Нет, ничего не говорите, сделаем сюрприз. Я приду с цветами.
– Конечно. А дом вы все-таки посмо́трите?
– Мы решим это с Лолой. Вы уверены, что я ее застану?
– Да, но если что-то изменится, я позвоню. У вас есть адрес агентства?
Бертран записал адрес, телефон девушки и весело поблагодарил. Эвакуатор дернулся, и водитель сообщил, не съезжая с дороги:
– Почти приехали. Скажете, где остановиться.
Фотограф давал указания, а сам мечтал отнять руль и помчаться на предельной скорости, но взял себя в руки: «Наслаждайся моментом, дурак!» Его восхищало непробиваемое спокойствие «рикши». Красные розы. Я увижу ее глаза. И наконец сделаю то, о чем мечтал много месяцев.
– Высадите меня у знака «Стоп», на мою улицу вы не втиснетесь.
Фотограф заплатил 25 евро, поблагодарил и услышал в ответ невозмутимое:
– Большой букет.
Бертран улыбнулся, захлопнул дверцу и в одну секунду добежал до дома. Я увижу Лолу Баратье сегодня в 14.30. Он перепрыгнул через забор. 13.00, солнце почти съело его тень. Лестницу он преодолел в два прыжка, толкнул дверь и крикнул из коридора:
– Надеюсь, меня покормят чем-нибудь еще, кроме абрикосового варенья!
Ответа не последовало. Он вымыл руки, быстро просмотрел почту, вернул ее на столик, положил себе полную тарелку цыпленка с пюре и начал есть, даже не разогрев. В кухне появился его отец с пустым графином в руке и застыл в изумлении при виде жующего сына.
– Ты не поверишь! – с набитым ртом сообщил Бертран. – Сцепление маминой тачки полетело в чистом поле, не доезжая до Сен-Тибо, но в 14.30 я встречаюсь с Лолой в агентстве. – Он счастливо улыбнулся. – Кажется, она там работает. И она в разводе.
Марк ухватился за подоконник открытого окна.
– Я позвонил страховщикам, и они прислали эвакуатор, водитель которого не умеет водить машину. Не смейся, клянусь, все так и было. Но мы добрались. – Бертран проглотил очередную порцию еды. – Одолжи мне машину, я хочу купить цветы.
Ответить отец не успел – из сада раздался голос Флоранс:
– Принеси мне кофе!
– Бертран вернулся!
– Пусть идет сюда!
– Некогда! – ответил Бертран, посмотрел на небо роскошной красоты, перевел взгляд на часы. – Иди к нам, мама! – Он доел и спросил у отца: – Не знаешь, киоск на вокзале открыт между двенадцатью и двумя?
Отец промолчал. Не ответила и мать.
Бертран резко обернулся.
2
– Здравствуй, Бертран.
Лола была здесь, стояла в дверях. В двух метрах у него за спиной. В небесно-голубом платье (того же цвета, что его рубашка!). Волосы отросли до плеч. Она улыбалась – как тогда, в первый день, когда сказала: «Я записываю», глядя на винт. Он не шевельнулся. Родители испарились. Да, она похудела. Кожу позолотил загар. Губы все такие же восхитительные. А глаза зеленые.
