Подводя итог всему вышесказанному, отметим, что Лондон второй половины XVII в. еще сохранял многие черты средневекового города. Но уже были заметны и явные изменения. Применение каменного угля, с одной стороны, было благом, с другой, — увеличивало загрязнение воздуха в городе, улицы которого и так никогда не были избавлены от зловония сточных канав, выгребных ям и других продуктов жизнедеятельности местных жителей. Увеличение транспортных средств не столько облегчало передвижение по городу, сколько замедляло его. Сырая погода и постоянные туманы, многолюдность и неизменный шум на улицах плохо сказывались на психическом состоянии людей, что объясняет рост количества самоубийств, о чем пишет Д. Эвелин. Не случайно, что по числу самоубийц Лондон занимал первое место среди европейских столиц. Так что Лондон второй половины XVII в. притягивал в себе людей, но жить в нем становилось все сложнее. Те горожане, которые имели средства, покупали дома за пределами города, а те, кто не мог себе этого позволить, просто стремились почаще бывать на природе.
§ 6. Строительная «горячка» в Англии эпохи Реставрации: проблема социальной самоидентификации
Во многих работах по архитектуре Англии можно встретить утверждение, что только в XVIII в. в стране появился самостоятельный архитектурный стиль, а XVII в. был для английской архитектуры ученическим периодом или эпохой ученичества. Если подходить к этому вопросу формально, то многие известные английские архитекторы XVIII были учениками знаменитых зодчих XVII в. Достаточно назвать имена Иниго Джонса для первой половины века и Кристофера Рена — для второй. Тем более что своеобразие английской архитектуры второй половины XVII и первой половины XVIII вв. состоит в том, что практически ни одно строение нельзя отнести к чисто барочному или палладианскому классицизму. Все они в той или иной мере носят черты классицизма. Кроме того, специалисты отмечают, в истории английской архитектуры XVII–XVIII вв. трудно выделить четкие периоды. В одно и то же время сосуществовали различные архитектурные стили.
Однако ниже не ставится задача проследить историю английской архитектуры. Я хочу поднять вопрос о том, чем был вызван огромный размах строительства жилых зданий во второй половине XVII в., а если точнее, то после Реставрации Стюартов. Конечно, могут сказать, что Лондонский пожар, уничтоживший практически весь центр города, естественно потребовал восстановления сгоревших зданий. Но ведь массовое строительство наблюдалось не только в Лондоне, и не только после пожара 1666 г.
Доказательством этого могут служить сами строения или их изображения, а также «Дневник» Джона Эвелина. Почему именно Джона Эвелина? Во многих энциклопедиях он именуется не только знаменитым мемуаристом XVII в., но и садоводом (точнее лесоводом), написавшим книгу, посвященную английским лесам, которая несколько раз переиздавалась. Находясь в эмиграции вместе со Стюартами, Эвелин много путешествовал по Европе и везде, где бывал, обращал внимание на планировку парковых ансамблей. Вернувшись в Англию после Реставрации, он постоянно привлекался в качестве советчика по планировке не только садово-парковых ансамблей, но и самих зданий. Иногда его приглашали, чтобы показать, что уже сделано, и получить его оценку. Или просто похвалиться новым домом и садом. Поэтому в его «Дневнике» очень много записей, касающихся размаха строительных работ в Англии рассматриваемого периода, а также достоинств или недостатков построенных жилых зданий.
Высказывается мнение, что во второй половине XVII в. нормальному развитию архитектуры в Англии мешали последствия Гражданской войны, чума 1665 г., Великий пожар 1666 г. и события Славной революции 1688 г., а вот в XVIII в. в стране начинается интенсивное строительство. Факты говорят об обратном. Именно упомянутые события стимулировали рост строительства жилых зданий во второй половине XVII в. как представителями аристократии, так и разбогатевшей буржуазией. Причем, не только в Лондоне, но и по всей стране, и не столько в городе, сколько в сельской местности. Нужно отметить одну особенность менталитета английского дворянства и буржуазии: в отличие от Франции или Германии — высокий социальный статус или престиж не обязательно были связаны со степенью близости ко двору. Именно поэтому так много особняков строилось в сельской местности.
Итак, с чем было связано такое широкое строительство в Англии именно в рассматриваемый период? Причин несколько. Начать можно с того, что многим вернувшимся со Стюартами аристократам-эмигрантам, собственно говоря, возвращаться было некуда — их владения конфисковали. Карл II не имел возможности вознаградить своих сторонников, которые во время Гражданской войны потеряли все. Ярким примером служит история семьи Черчилль, представители которой в указанный период лишились своего имения. В итоге Джон Черчилль стал сначала пажом при дворе, потом гвардейским офицером, потом генералом, знаменитым полководцем и получил титул герцога Мальборо. К слову сказать, и его сестра Арабелла смогла устроить свою жизнь, став любовницей будущего Якова II, и ее сын от него стал герцогом Бервиком. Правда, не у всех сторонников Стюартов судьба была столь драматичной.
Но даже те, кто оставался в стране, но были лояльными к королю, из-за высокого налогообложения, штрафов, конфискаций закладывали или продавали свою недвижимость. Чтобы вернуть себе былой социальный престиж, потерявшие все аристократы должны были вновь обзавестись недвижимостью.
Некоторые аристократы покупали готовые здания, а потом перестраивали их по своему вкусу. Например, Уильям Терзби в 1669 г. купил имение Абингтон в Норгемптоншире и не только перестроил дом, но и соорудил водонапорную башню. В 1671 г. Д. Эвелин посетил лорда Арлингтона и записал в «Дневнике»: «Его дом является весьма величественным зданием, состоящим из четырех павильонов во французском стиле рядом со зданием большого дома. И хотя не возведенные целиком, но составляющие дополнение к старому дому (купленному его светлостью у некоего сэра Т. Роквуда)». В этой записи интересно не только упоминание о покупке герцогом Арлингтоном готового здания, но последующее замечание Эвелина об окружающем дом саде: «Сад красив, канал прекрасен, однако земля сухая, бесплодная и сильно песчаная, которая летает по ветру, как только он появится…».
Для Эвелина поместье без парка было неполноценным. Когда в августе 1678 г. он посетил дом и сад герцога Лодердейла, то особняк удостоился высокой, но краткой похвалы — «не хуже некоторых лучших вилл самой Италии». А вот сад описан более подробно: «Цветники, цветочные сады, оранжереи, рощи, аллеи, дворики, статуи, перспективы, фонтаны, вольеры — и все это на берегах приятнейшей реки в мире…». Посетив дом или дворец, как пишет сам Эвелин, лорда Джона Беркли, он с похвалой отзывается о самом доме, но довольно кратко, отмечая, что он очень хорошо построен. Гораздо больше внимания он уделяет тому, что находится за пределами дома: «Что касается остального, передний двор великолепен, также и конюшни; и более всего парк, который является бесподобным по причине неровности местности и наличия прелестного рыбного пруда».
В сентябре 1667 г. Эвелин сопровождал м-ра Говарда на его виллу (“villa”), где он составил для него (Говарда) «план канала и сада с подземной криптой под холмом». В XVII в. многие сельские поместья имели семейные часовни, хотя не все из них использовались по назначению. Некоторые из них были построены еще в Средние века, однако многие сооружались в XVII в. Это могло быть и отдельно стоящее строение, и комната, помещавшаяся внутри дома. Так, Д. Эвелин описывая дом лорда Сандерленда, отмечает его недостатки: кухня находится внутри дома и «часовня слишком мала». Явно, что в доме лорда Сандерленда часовня была действующей. Причем, как отмечает Эвелин, дом является «современным строением», а значит и часовня строилась одновременно с ним. Во времена Карла I получить разрешение на строительство частной часовни — сложно, поскольку нужно было получить одобрение епископа диоцеза, в то время как архиепископ Лод и некоторые из его сторонников-епископов относились к частным часовням с подозрением. После Реставрации получить разрешение стало проще, но все же оно могло включать некоторые условия и ограничения. Известно, например, что Питер Лейстер в графстве Чешир в своем имении в 1675–1678 гг. построил в саду часовню для своей семьи. Строительство обошлось ему в 795 ф.
