– Как бы я хотел вовсе не быть графом, – задумчиво произнес лорд. – Я мог бы заниматься тем, чего сейчас лишен. Я мог бы разводить лошадей, сидеть под столом, когда захочется. Но я не люблю прятаться под столом. В шкафу я тоже не люблю прятаться.
– Само собой, что нет, – молвил священник.
– Не будь я графом, я этим бы не занимался. И не должен был бы делать предложение Китти…
Преподобный Хью дружески похлопал его по плечу, но к Китти обратился довольно сухо:
– Уж и не знаю, что вы такое сделали, что столь сильно огорчило бедолагу, но в любом случае это весьма безрассудно и скверно, моя дорогая Китти.
– Это не я, а его жестокая, деспотичная мать! – воскликнула уязвленная мисс Чаринг. – Вы и сами прекрасно осведомлены, как она помыкает своим сыном!
На этот раз в голосе священника звучало уже явное неодобрение:
– Каковы бы ни были оплошности моей тети, подобный тон и выражения здесь неуместны, ибо несправедливы.
– Неужели! – встряла в разговор мисс Плимсток. – Я не из тех, кто любит за недомолвками скрывать правду. То, что сказала мисс Чаринг, – чистая правда. Эта женщина действительно злая и жестокая. Я ей так и скажу прямо в глаза, когда мне доведется с ней повстречаться.
Священник весь напрягся.
– Китти, – сказал он, – будьте столь любезны – представьте мне вашу подругу. К сожалению, я не имею удовольствия быть с ней знакомым.
– Господи! Совсем позабыла, – воскликнула Китти. – Умоляю, простите меня, Ханна, это, как вы уже, вероятно, догадались, мистер Ретрей. Хью, это мисс Плимсток, невеста Долфи.
Слегка поклонившись, священник промолвил:
– Полагаю, обручение произошло совсем недавно, ведь я ничего о нем не слышал.
– Нет, довольно давно, просто его держали в секрете.
– В секрете, – нервно повторил граф, кивнул головой и устремил взгляд на кузена. – Я собираюсь жениться на Ханне. Китти сказала, что нам все удастся. Китти сказала, я должен перехитрить маму. Я так и сделал. Я добыл карету. Хорошо получилось? Правда, Ханна?
– Конечно, дорогой, – ответила мисс Плимсток, садясь подле него.
– Так, значит, вы обручены без ведома моей тетушки? – еще больше посуровел преподобный Хью.
Долфи испугался.
– Конечно, – нетерпеливо промолвила мисс Чаринг. – Не говорите чепухи. Разве вам неизвестно, что его мать мечтает, чтобы я вышла за него замуж? Вы и сами прекрасно знаете, как она им вертит. Ему пришлось держать помолвку в секрете. Именно поэтому я вынуждена была привезти их сюда, к вам. Тут они смогут спокойно обвенчаться.
Священник застыл как громом пораженный.
– И из-за этого вы призвали меня сюда столь спешным образом, не посчитавшись с тем обстоятельством, что неожиданный отъезд из Бидендена поставил моего брата и его жену в довольно неловкое положение? – спросил он. – Я ездил в поместье по одному безотлагательному семейному делу, но, получив ваше письмо, вынужден был все бросить и мчаться домой.
– Прошу меня простить, но вы сможете вернуться туда после того, как обвенчаете их, – вполне здраво рассудила Китти.
– Я решительно отказываюсь, – заявил священник. – Понятия не имею, при каких обстоятельствах лорд Долфинтон обручился с этой особой, однако мне ясно, что моя тетя не одобряет этого брака. Ваше пребывание в моем доме также нежелательно. Я не хочу иметь никаких дел с чем-либо, как вы сами выразились, «секретным».
– Хью! – теряя выдержку, воскликнула Китти. – Мне казалось, вы друг бедному Долфи!
– Друг, и, надеюсь, он это понимает.
– Если бы вы были на самом деле ему другом, то не стояли бы и не рассуждали столь бессердечным образом. Они любят друг друга!
Мисс Плимсток, которая все это время с бесстрастным видом взирала на священника, сказала довольно грубовато:
– Сдается мне, сэр, не в вашей власти отказывать нам в венчании. Фостер и я – совершеннолетние. Вы, вероятно, полагаете, что я недостаточно хороша для вашего кузена. Ну, я не собираюсь утверждать, что в моих жилах течет голубая кровь, ибо это не так. Притом я уверена, что буду Фостеру лучшей женой, чем многие из тех, кто носит титул.
– Да, ты мне пара, – заявил граф. – Я не позволю говорить тебе, что это не так, я никому не позволю…
– Правильно, – согласилась Китти.
Приободренный поддержкой, лорд Долфинтон продолжил:
– Я даже Фредди не позволю, но я люблю Фредди. Мне он по сердцу больше, чем Хью. Если Хью говорит мне это, то я покажу ему, где раки зимуют. Как ты думаешь, что мне сделать, Китти?
– Ну… Я не совсем поняла, что это значит, но мне кажется, ты прав.
– Господи, дорогой! Мне совершенно безразлично, что обо мне кто-то там говорит, – заявила мисс Плимсток. – Пусть они говорят, что им заблагорассудится, а мы не станем обижаться. Не стоит ссориться с его преподобием. Он считает, что ты берешь в жены девицу простецкого происхождения, и это ему не нравится, ибо, по всему видать, человек он гордый. Быть может, впрочем, если он соизволит приехать и погостить у нас в Ирландии, он поймет, что был не прав.
Лицо Долфинтона просветлело.
– Великолепно, если Хью приедет. И Китти пусть приезжает, и Фредди. Я покажу им лошадей.
Китти, воспользовавшись тем, что граф отвлекся, отвела священника к окну и страстно заговорила вполголоса:
– Преподобный Хью, клянусь, что вы не сможете оказать Долфи большей услуги, чем обвенчав его с Ханной! Она весьма добра и обладает практическим складом ума. Ханна собирается увезти его в Ирландию, где он сможет разводить лошадей. Тогда он будет счастлив и при деле. Неужели вы не понимаете, как это здорово?
– Конечно, я всегда считал, что тихая жизнь в деревне больше всего подходит человеку. Всякий раз, когда Долфинтон остается у меня, он становится куда разумнее, чем в городе. Не скажу, что разум у него силен, но и слабоумным его никто не назовет.
– Вот видите! А его мать угрожает запереть бедолагу и сказать, что он сошел с ума.
Священник, обернувшись, взглянул на графа, который как раз перечислял мисс Плимсток все прелести его ирландского поместья.
– Пожалуй, вы ошибаетесь. С какой стати тетушке делать такое? В этом нет никакой необходимости.
– Я не знаю, каковы ее мотивы и хватит ли ей решимости, но Долфи боится именно этого. А еще он боится ее врача. При одном упоминании о нем бедолага начинает дрожать. Мать даже слуг заставляет следить за ним и все ей докладывать. Долфи рассказывал мне, как они наушничают ей, рассказывают, где он бывал и что делал.
– Я неприятно поражен услышанным, – признался преподобный Хью. – При других обстоятельствах я бы не поверил в такое… Однако сбежать втайне и ожидать, что я буду это поощрять…
– Понятно! – сверкнув глазами, оборвала девушка излияния преподобного. – Вы просто испугались! Вы испугались вашей тети и того, что скажут люди. Думаю, это малодушие. Уверена, что не в вашей власти отказываться поженить людей, если для этого нет… нет препятствий.
