— Здесь притормозим, в другом месте нагоним, — тоном бывалого человека ответил Франчук. Опытный воин был кладезем житейской мудрости. Расстегнув подсумок, старшина извлек наружу продолговатое боковое автомобильное зеркало от "Жигулей". Протягивая его Волину, попросил: — Ну-ка, Саныч, оцени ситуацию.
Игорь, ухватив зеркало за гнутую стойку, выдвинул его за угол, пытаясь разглядеть, что происходит с противоположной стороны. Изображение в дрожащей от напряжения руке прыгало, но через несколько секунд подполковник смог совладать с дрожью и разглядеть все детально. Разведчик первым делом старается увидеть главную цель, а уж потом все остальное.
Главной целью и соответственно главной опасностью оказались два крупнокалиберных пулемета на специальных станках, выехавшие из специальных ниш в стенах по бокам дороги. Игорь Волин сразу опознал пулеметы "ЯКБЮ", раньше такими вооружали ударные вертолеты "Ми-24" — "крокодил". Со временем их заменили спаренной скорострельной пушкой, а пулеметами оснащали охранную систему "Шквал", предназначенную для автономной охраны особо секретных объектов (командных бункеров, ракетных шахт, арсеналов с ядерным, химическим и биологическим оружием, а также подходы к линиям правительственного метро). Наводилось оружие при помощи фотоэлементов и лазерного дальномера.
В бригаде "Барс" диверсанты тщательно изучали эту систему, знали все положительные и отрицательные стороны "Шквала". Осмотрев пулеметы, Игорь перевел взгляд на темное пятно убитого морпеха. От Николая Наумова мало что осталось, голова, верхняя часть туловища представляли собой сплошное месиво, погибшего не спасли от крупнокалиберных пуль ни каска, ни бронежилет.
"Явно не дурак их здесь разместил, эти два чудища, и из "бэтээра" сделали бы дуршлаг". — Подполковник размышлял, как обойти эти мясорубки. Время торопило, и следовало прибегать к более радикальным мерам. В экстремальных условиях мозг человека работает быстрее компьютера, пытаясь найди выход из сложившейся ситуации, и чем больше знаний и опыта, тем скорее и, главное, эффективнее будет найден выход. Так вышло и на этот раз, близкое расстояние от поворота для большей убойной силы стало ахиллесовой пятой "Шквала".
Волин вытащил из подсумков три бруска пластида, "лимонку" и моток скотча (клеящая лента давно стала таким же атрибутом диверсанта, как автомат, взрывчатка, нож). Оборонительную гранату Игорь обложил пластидом и туго обмотал скотчем, после чего потребовал у Франчука:
— Давай ремень от автомата.
Старшина без возражений отстегнул от своего оружия брезентовый ремень и передал командиру. Волин тут же соорудил петлю, в которую всунул самодельный взрывпакет. Свободный конец ремня зажал в правой руке, затем левой рукой выломал предохранительный рычаг "лимонки" и, наконец, рванул чеку. Теперь счет шел на секунды. Широко размахнувшись, Игорь швырнул взрывпакет за угол и, прижавшись к стене, присел, зажимая уши руками.
Система прицеливания "Шквала" не успела среагировать на вылетевший комок, зато комок, оказавшись между двумя пулеметами, взорвался с адской силой. Неуправляемая ударная волна, разойдясь в стороны, как круги на воде, своротила один станок с основания, в другом повредила амортизаторы системы наведения. Пулеметные стволы, собранные в один блок, безжизненно повисли, уткнувшись в бетонное перекрытие дороги.
— За мной, по одному! — рыкнул едва не по-звериному Волин, выскакивая за угол.
Из закрытого бронированными жалюзи поста охраны ударил еще один пулемет, пули с противным свистом пролетели над головой подполковника. Тот рванулся вперед, опустился на одно колено возле убитого. Свой "АО-38" повесил на шею, подхватив "калаш" Наумова с громоздкой "Искрой", рывком сорвал брезентовый пояс с подсумками, набитыми зарядами к подствольнику. Одну из гранат сунул в ствол гранатомета и, петляя, как заяц, бросился вперед. Из амбразуры поста засверкали огоньки выстрелов. Пули еще яростней засвистели вокруг головы морского пехотинца.
"Миними" — мозг диверсанта автоматически отметил марку оружия, сумасшедшая скорострельность бельгийского пулемета нисколько его не пугала. Волин рвался вперед.
По всем законам физики зажатый в рамках двух стен подполковник был обречен, но физика — это не реальная жизнь, пули его не цепляли.
Игорь проскочил мимо раскуроченных пулеметных станков, в очередной раз интуитивно ощутив опасность, рванулся вправо, пропуская мимо себя рой светлячков трассирующих пуль. Вскинул к плечу автомат, пальцами левой руки ухватывая угловатую, с деревянными накладками, рукоятку подствольного гранатомета, указательный палец привычно лег на скобу спускового крючка. Опытный глаз совместил мушку с прицельной планкой.
Бух-х — грянул выстрел, кумулятивно-осколочная граната врезалась в стальную полоску защитной жалюзи. Вспыхнула оранжево-красная вспышка взрыва. Пулемет тут же замолчал, будто чем-то подавился. Ничего удивительного, на полигоне диверсантам показывали, как граната прожигает кумулятивной струей пятидесятимиллиметровый лист высоколегированной стали, поражая осколками мишени, стоящие за ней. Но сейчас не было никакой гарантии, что все уничтожены с первого выстрела. Волин еще дважды перезаряжал гранатомет. Из амбразуры повалил смолянистый дым, потом приглушенно грянул взрыв сложенных внутри боеприпасов, теперь уж точно по наступающим стрелять не будут.
— Вперед, — скомандовал Игорь подоспевшим бойцам, вгоняя в ствол гранатомета последнюю гранату…
— Живее, живее, — подгонял боевиков Муса Танарбиев. Бой оказался не пустяковым, хотя и не мог он быть другим, ядерное оружие слишком серьезный аргумент, чтобы относиться к нему шутя. Но и отступать бывший полковник не собирался, честь горца заставляла закончить то, что начали.
Бой — прожорливое чудовище, людей катастрофически не хватало. Танарбиев вызвал боевиков из восточных и западных секторов, гарнизоны тех фортов и секретов бросали свои позиции и по подземным коммуникациям выбирались к месту общего сбора, здесь их ждал комендант горной базы.
Полторы сотни боевиков, свежих матерых вояк — это была серьезная сила. Впрочем, Танарбиев был не только отважным воином, но и реалистом, отдавал себе полный отчет в том, что выиграть этот бой им не под силу. Но отбить первую атаку они еще в состоянии, а значит, у него есть шанс вывезти за пределы базы ядерный боеприпас.
"Спрячу в Баку у племянника, — решил Муса Танарбиев. Часть родни отставного полковника еще во времена СССР осела в Азербайджане. Многие занимались бизнесом и даже преуспели, особенно племянник Аслан. Только личная его усадьба занимала несколько гектаров на берегу Каспия, там не то что боеголовку, авианосец можно спрятать. — Я ее лучше в море утоплю или зарою где-то, — продолжал размышлять бывший военный строитель, — но федералам она не достанется. А страх возможного ее использования будет довлеть над умами руководителей страны. Он будет их изводить, это будет их кошмаром, который постепенно разъест мозги пострашнее любой радиации".
Отвлекшись от своих мыслей, Муса Танарбиев окинул взглядом собравшихся боевиков:
— Теперь главное — отбить лабораторию, — не особо выбирая слова, по-вайнахски произнес отставной полковник и добавил уже по-русски: — За мной, марш.
