Бой на верхней галерее был кровопролитным, но скоротечным.
"Вымпеловцы", поливая все вокруг себя огнем, рвались к лестнице, ведущей на следующую галерею. Внутренние помещения диверсанты особо тщательно не зачищали. Пробегая мимо открытых дверей, кто-то из бойцов на ходу бросал внутрь гранату или посылал длинную очередь.
Турки с чеченцами, отступив к лестнице, упорно сопротивлялись. Сквозь грохот выстрелов доносились выкрики на русском, турецком, вайнахском.
— Серега, прикрой!
— Шайтан!
— Справа, Витек, прикрой!
— Аллах акбар!
— Гранаты!!!
Мощный взрыв хлестнул осколками по обороняющимся. Протяжный вой раненого зверя заглушил звуки боя. Чернявский подхватил из рук убитого бойца еще горячий от стрельбы автомат; сжимая его в правой руке, в левой держа пистолет, полковник стрелял из двух рук, бросаясь вперед. "Вымпеловцы" ринулись вслед за ним. На лестнице завязался отчаянный рукопашный бой…
Звуки стрельбы уже доносились отовсюду. Старший унтер-офицер Умит Карим, как командир поста, охранявшего подходы к лаборатории, принял единственно верное решение. Опустил тумблер защитной системы "Шквал"— автоматически наводящихся четырехствольных крупнокалиберных авиационных пулеметов "ЯКБЮ", после чего опустил стальные жалюзи, превратив кабину поста в защищенную огневую точку.
Чеченские боевики вокруг лаборатории занимали круговую оборону…
Турпал Габилов ошалело пялился на выезжающий из кабины грузового лифта "Хаммер", в одурманенном гашишем мозгу вспыхнула жуткая картина окружения. Парализованный страхом, Турпал вскинул автомат, но выстрелить не успел. Сидящий рядом с водителем Хашаба его опередил. Выхватив "беретту", он дважды выстрелил. В общей какофонии боя этих выстрелов не было слышно, только в прожженной повязке смертника обозначились две темные аккуратные дырочки. Бывший лидер чеченских комсомольцев Турпал Габилов, выронив оружие, стал медленно сползать по стене.
Зияд Хашаба выпрыгнул из салона "Хаммера", держа пистолет на изготовку. Но в лаборатории, кроме погибшего "комсомольца", боевиков не было. Весь дежурный взвод готовился к обороне снаружи. Убедившись, что ему ничего не грозит, турок перевел оружие на жавшихся в углу программистов.
— Если вы будете мне помогать, с вами ничего не случится, — на хорошем русском языке произнес отставной майор турецкого спецназа. Слишком долго готовили Зияда к тайной войне против северного соседа.
Ученые сразу поняли турка и утвердительно закивали головами. Хашаба широко улыбнулся, демонстрируя крепкие большие зубы, и указал на конической формы боеголовку, установленную на стальном верстаке. От тыльной части ядерного боеприпаса, где был закодированный взрыватель, тянулись десятки тонких разноцветных проводов, подключенных к нескольким компьютерам.
— Поможете загрузить — заберу с собой в Стамбул. Там лучше, чем здесь.
Больше ничего не говоря, турок развернулся и стал отдавать водителю приказания, как тому развернуть вездеход, чтобы удобнее было загрузить полуторатонную боеголовку.
Запрыгнув в кузов "Хаммера", Хашаба включил лебедку и потащил трос к платформе, на которой был установлен боеприпас. Следовало торопиться. Пока шел бой, существовал реальный шанс спуститься на нижнюю галерею и уйти через запасной выход. Недаром одновременно с прокладкой галерей внутри горы Хазар нанятые через подставные фирмы метростроевцы рыли десятикилометровый подземный тоннель, не подозревая об истинном предназначении этого строительства.
"Пока спохватятся, мы уже будем в небе", — размышлял Хашаба. Стальной крюк зацепился за петлю, приваренную к платформе. Он грозно посмотрел на все еще испуганно жавшихся в углу ученых:
— Чего, как овцы, жметесь? Помогайте, шайтан вас задери.
Трое программистов бросились к стеллажу, упершись в поворотное устройство, развернули платформу. Турок рванулся к лебедке, боеголовка медленно стала переползать со стеллажа в кузов "Хаммера". Прикрепленные к ней кабели с треском порвались, наконец платформа целиком въехала в кузов. Хашаба выключил лебедку, теперь оставалось только захлопнуть задний борт. Но он не успел…
Входная дверь в лабораторию с грохотом влетела внутрь.
По серпантину морпехам не пришлось шествовать, как по бульвару. На первом же повороте они лоб в лоб столкнулись с боевиками, выскочившими из вспомогательной галереи.
Игорь Волин первым увидел бегущих прямо на него обвешанных оружием косматых моджахедов. Но подполковник уже снова превратился в терминатора, машину для убийства. Завалившись на бок, он вскинул автомат и надавил на спусковой крючок. Длинная очередь хлестнула по ближайшим, сбивая их с ног. Одного боевика отбросило назад, другой кубарем покатился под ноги бегущим. Те пытались удержать равновесие, что мешало вести прицельный огонь. "АО-38", отстреляв автоматные патроны, самостоятельно переключился на гранатомет. Туг, туг, туг — заухали гранатные выстрелы, осколки с противным визгом разлетались в разные стороны. Это было уже добивание.
Огневой контакт длился считанные секунды. Волин вскочил на ноги, рядом находились бойцы его группы, многие также приняли участие в перестрелке.
— Самсон, — слегка оглушенный стрельбой, рявкнул Игорь, меняя в автомате магазин.
— Я, — выступил вперед верзила-сержант с "калашниковым", к стволу которого был прикреплен громоздкий подствольник "Искра".
— Бери своих хлопцев и зачищай эту нору, — приказал Волин.
— Понял, — кивнул гигант. — Сейчас устроим им Содом с Гоморрой. — Обернувшись к трем бойцам из своей подгруппы, рыкнул: — За мной!
Волин передернул затвор автомата и скомандовал оставшимся бойцам:
— И нам пора.
Морские пехотинцы рванули в гору. Рядом с подполковником неожиданно оказался Наум. Держа автомат на изготовку, он заявил Волину:
— Ну, Александрович, теперь я от тебя ни на шаг, а то точно пулю схлопочешь.
Взбираясь к центральной галерее, штурмовая группа растеряла половину личного состава. Часть морпехов была ранена, часть зачищала подземные ответвления, а кое-кто и голову уже сложил.
До цели оставалось совсем немного, еще метров двести, еще один поворот. Николай Наумов увеличил темп, обогнал Волина и первым скрылся за поворотом… Дуэт двух крупнокалиберных пулеметов грохотом выстрелов ударил по слуховым перепонкам.
Подполковник уже не успевал остановиться, сила инерции несла его вперед. Успел Франчук. Старшина бросился командиру в ноги и сбил того на жесткий бетон.
— Не торопись, Саныч, туда, где нас ждут с нетерпением, — тяжело выдохнул Франчук.
— Да, — переводя дух, тихо ответил подполковник, понимая, что старшина спас ему жизнь, защитил его, приняв вражеский огонь на себя. — Время, — вспомнил Игорь о лимите времени, глянув на циферблат наручных часов.
Командир штурмового отряда хорошо помнил инструктаж полковника Радимцева. "Все должно быть проведено четко по секундомеру. Вся операция рассчитана, как формула цепной реакции. Если будет просчет хоть в одном действии, все пойдет кувырком. А этого допустить нельзя".
