Ледяной ветер, задувавший пламя его костра, доносил до него запах снега, покрывавшего высокие горные пики. Его сердце разрывалось от боли, но он изо всех сил старался не обращать внимания на это и забыть о том, почему оно так нестерпимо болит.
Брианна.
Почему ему так больно, если у него больше нет сердца? Она вырвала сердце из его груди так же легко и непринужденно, как если бы она сорвала цветок розы.
Он достал из сумки, привязанной к седлу, лепешку. Нет, он не был голоден. Просто ему нужно было чем-нибудь заняться, чтобы не думать о ней. Он смотрел на круглую лепешку. Она тоже напомнила ему женскую грудь.
Прекрасную и нежную грудь, правда, без алых, похожих на бутоны роз, сосков.
Положив лепешку на колени, он достал флягу, которую позаимствовал у Джеба Хенкса, когда уезжал из Виллоу Спрингс. Най вытащил пробку и поднес флягу к губам. Он жадно пил большими глотками обжигающий напиток, и образ женщины, которую он никак не мог забыть, постепенно стал расплывчатым, словно растворялся в тумане, а боль в груди казалась не такой острой.
«Почему, — думал он со злостью, — эта тяжелая дорога истощает мои физические силы, но не может помочь стереть память об этой женщине?» Мысли о ней просто сводили его с ума.
Он услышал звуки музыки, доносившиеся из лагеря переселенцев, который располагался возле Фазе Де Смет. Так называлось нагромождение гранитных обломков длиной в четверть мили. Охотники, путешественники и переселенцы обычно выбивали на этих камнях какие-нибудь памятные надписи.
Виски обжигало потрескавшиеся на ветру губы, и Най поморщился от боли. Положив голову на седло, Най закрыл глаза. Музыка и ночные звуки дикой природы убаюкивали его, и он в конце концов заснул.
Он проснулся ранним утром. Голова у него была совершенно ясной, а на душе было спокойно как никогда. Костер уже погас, остались только тлеющие угли. Вдруг до него донесся какой-то шорох, и он замер на месте.
И тут он увидел койота. Животное сидело на задних лапах, высунув розовый язык, и смотрело на него, а его хитрые глазки довольно поблескивали.
Най протянул руку к револьверу, который был пристегнут к ремню брюк, собираясь застрелить надоедливого койота. И тут его рука наткнулась на какой-то маленький шершавый предмет. Опустив глаза, он увидел лепешку, которую не доел вчера вечером. Взяв ее в руки, он понял, что она теперь не такая сухая, какой была накануне.
Койот оскалился на него, и Най заметил, что в коротких усиках животного застряли белые хлебные крошки. Животное ело практически из рук Ная. Точнее говоря, с его колен.
Най швырнул остатки лепешки койоту. Через мгновение и лепешка, и койот исчезли.
Запив холодным кофе бекон, Най оседлал своего серого жеребца.
Теперь в голове у него гудело, во рту ощущался мерзкий солоноватый привкус, а в животе громко урчало. Это были последствия вчерашнего обильного возлияния. Прополоскав рот, он выпил чистой речной воды. «А головная боль, — подумал Най, — и сама постепенно пройдет».
Сев на коня, он двинулся в сторону Винд Ривер. Две антилопы, увидев его, испуганно бросились в кусты. Потом он увидел мертвого вола, на туше которого сидел орел с лысой головой. Когда Най уловил мерзкий трупный запах, тошнота подступила к горлу.
Ближе к полудню он потратил половину своих патронов, стреляя в горных козлов, скачущих по высокому утесу. Потом он застрелил гремучую змею. Нет, ему вовсе не хотелось есть, просто ему нужно было дать выход своему гневу. Он подумал, что было бы неплохо съесть змею, однако, чтобы ее приготовить, понадобилось бы слишком много времени. В Девилс Геп он обменял у переселенцев несколько своих деревянных фигурок на свежий хлеб и холодные тушеные бобы.
Потом он отъехал на пять миль в сторону от дороги, ведущей к Зеленым горам, чтобы его конь мог пощипать свежей травы, которую еще не успела обгрызть домашняя скотина переселенцев.
Его обед был таким же безвкусным, как придорожная пыль, которую он глотал в течение всего дня. Если бы он сейчас ехал вместе с караваном, то на обед у него был бы яблочный пирог и рагу из антилопы. Брианна научилась довольно сносно готовить.
Опять Брианна.
Сейчас на небе не было луны, которая всегда напоминала ему о ней, однако ему не нужны были никакие напоминания. Эта женщина засела у него в голове как заноза. Подняв голову, он посмотрел на солнце, ярко светившее на небе.
Солнце и луна.
«Интересно, — подумал он, — она скучает по мне так же сильно, как и я скучаю по ней?» Най решил, что это невозможно. Она не так проста, как Маленькая Бобриха. Индейские женщины хорошо умеют скрывать свои чувства, но только перед чужими людьми. В кругу родных и любимых людей они всегда искренни. Он никогда не мог понять, о чем Брианна думает.
Рассказ о смерти Маленькой Бобрихи растрогал ее до глубины души. Даже сейчас, когда он вспомнил, с какой нежностью она поцеловала его обрубленный палец, у него комок подступил к горлу. В тот момент он понял, что она любит его. Он был вне себя от счастья.
Потом он отогнал от себя это наваждение как стаю надоедливых комаров.
Черт побери! Он ведь с ней занимался любовью! Господи, с какой нежностью они ласкали друг друга!
Он вдруг снова услышал ее голос, как будто они все еще стояли на том самом месте в каньоне и смотрели на Поспект Холл.
До встречи с тобой я и понятия не имела, что такое нежность. Ты научил меня справляться с трудностями и защищать себя, и я безмерно благодарна тебе за это.
Он глубоко вздохнул, пытаясь сдержать слезы.
Я поняла, что все это время позволяла тебе решать все мои проблемы и бороться вместо меня. Больше так продолжаться не может.
Неужели она не понимает, что он хотел защитить ее, защитить от всех опасностей этого мира?
Ты представляешь, что у нас будет за жизнь? Мы с тобой будем вынуждены все время прятаться в горах, ожидая, что в один прекрасный день мой муж найдет меня и убьет тебя. Или убьет нас обоих.
Глупая, глупая женщина! Она пытается защитить его!
Най резко натянул поводя. Серый жеребец взвился на дыбы и, повернувшись на северо-восток, замер как вкопанный. Най, прищурившись, смотрел на дорогу, по которой только что ехал.
Брианна принадлежала ему, и он в этом ни секунды не сомневался. Интересно, что она задумала, когда решила вернуться к Баррету?
Нет, она не так говорила.
Я собираюсь остаться здесь и дождаться Баррета.
Он сказала, что будет его ждать, а вовсе не собирается к нему вернуться! Она что-то еще хотела сказать ему, но он перебил ее. Почему он сразу не понял, что она намеревалась сделать?
Пришпорив серого, он развернул его крупом к заснеженным вершинам Винд Ривер и поскакал на восток.
Най в свое время сражался с индейцами племен пони, арапахо и бенок, за свою жизнь он убил больше медведей, чем любой другой охотник, все его тело покрыто шрамами. И это ясно говорит о том, что он никогда не был трусом. Еще ни одному человеку не удалось отобрать у него то, что по праву принадлежит ему. И сейчас он не позволит этого сделать.
