Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Вот почему услышать долгожданные слова из его уст стало для нее смерти подобно. Он говорил, что любит ее, и казалось, что с каждым разом это признание давалось ему все легче. Он почти убедил себя в том, что это было правдой. Но он так и не сумел убедить ее.
Теперь ей оставалось только сделать самое лучшее для них обоих: покинуть Лондон навсегда.
Когда экипаж Бекингема подкатил к особняку на Хавмун-стрит, Хилари задалась вопросом, не выставит ли ее даже вульгарная миссис Уэйкер за дверь, если до нее уже дошли слухи о ее позоре. О подобном унижении ей даже думать не хотелось.
Со смутным ощущением неизбежности она произнесла:
– Лорд Бекингем, не были бы вы так добры отвезти меня на квартиру моих братьев? Они проживают на Джермин-стрит.
Когда с Ярмутом и Ридли было покончено и стало ясно, что Джеральд и леди Мария сумели прийти к соглашению, было уже слишком поздно что-либо предпринимать, кроме как вернуться домой.
Прежде чем Давенпорт покинул дом, леди Мария заверила его, что она никому не рассказала о «том, другом деле», тем самым давая понять, что теперь, когда она была счастлива с Джеральдом, у нее больше не было желания делать несчастными других.
Репутация Хилари была в безопасности. И он был твердо намерен проследить за тем, чтобы так оно и оставалось в дальнейшем, женившись на ней сразу же, как только ему удастся переговорить с ней снова.
Он был, однако, не настолько глуп, чтобы предпринимать новые попытки этой ночью – или, вернее, этим утром. Завершив все дела в доме Мейсона, Давенпорт отправился на поиски Бекингема.
Говорят, что чистосердечное признание полезно для души, но вряд ли оно столь же полезно для собственного самолюбия. Когда Давенпорт наконец поведал своему кузену, почему Хилари предпочла скрыться на квартире у своих братьев, вместо того чтобы вернуться к миссис Уэйкер или к Розамунде, ответ Бекингема был хуже, чем удар кулаком в лицо. Давенпорту объяснили – весьма пространно и со всеми подробностями, – почему он не стоит даже грязи под бальными туфельками Хилари. Впрочем, ему и без того все это уже было известно.
– Почему же ты тогда сам на ней не женишься? – спросил он у Бекингема, давая выход ревности, которая грызла его все последние дни.
– Я? – Бекингем сдвинул брови. – Ты думаешь, что у меня есть свой интерес в том, что касается мисс Девер? Разумеется, я испытываю к ней только самые добрые чувства, но не более того.
Похоже, его кузен был смущен подобным обвинением, как будто он больше даже не пытался найти любовь и никто от него этого не ожидал.
Сесили была права. Джорджи Блэк действительно сделала Бекингема нечувствительным ко всем прочим женщинам.
На один короткий миг Давенпорт воспрянул духом. Но вне зависимости от того, что чувствовал или не чувствовал Бекингем, сути дела это не меняло.
Хани ему отказала, потому что не верила, что он и впрямь ее любил. Она думала, что он действовал исключительно из рыцарских побуждений. Из рыцарских побуждений! Хорошенькое дело…
На следующее утро Давенпорт, невзирая на боль во всем теле, кое-как дотащился до апартаментов, которые снимали братья Хилари на время своего пребывания в городе, и начал барабанить в дверь. Один из братьев, Том, отворил ему только тогда, когда Давенпорт постучал в третий раз.
– А, это вы! – Том прислонился своим массивным телом к дверному косяку и скрестил руки на груди.
– Я не собираюсь с вами драться. – Давенпорт умиротворяющим жестом поднял вверх руки. – Мне только нужно увидеть мисс Девер.
– Вы опоздали, – произнес Том, подавив зевок. – Бен уже отвез ее домой.
– Что? – Отвернувшись, Давенпорт провел рукой по волосам. Затем снова резко развернулся и спросил: – Не оставила ли она для меня что-нибудь? Записку, сообщение, все, что угодно?
Его собеседник, по-видимому, тщательно обдумал вопрос прежде, чем ответить:
– Нет.
Дверь захлопнулась перед самым носом Давенпорта.
Его первым побуждением было тут же помчаться в Линкольншир и умолять Хилари принять его обратно, однако он заставил себя остановиться и подумать. Когда-то он умел обдумывать каждый свой шаг со всех сторон.
Она назвала его тогда трусом. Человеком, который боялся любить.
Давенпорт отшвырнул ногой попавшийся ему на пути камешек. Нет, он вовсе не боялся любить. Он ведь любил ее, разве не так? Разумеется, так. То метание из крайности в крайность, которое он испытал за последние дни, могло быть следствием либо безумия, либо любви, а он пока еще не был готов отправиться в Бедлам.
Он обожал ее. Говорил, что любит ее. Заставить себя произнести эти слова для него было сродни подвигу, однако он сделал это – ради нее. Но, как оказалось, этого было недостаточно.
Ему необходимо было оценить положение, прежде чем седлать лошадь и бросаться за ней следом. Он нуждался в некоей перспективе на будущее. Кроме того, он нуждался в помощи. И он знал в точности, где может найти и то и другое.
Глубоко вздохнув с тревогой и ощущением неизбежности, он написал Сесили, Розамунде, Лидгейту, Бекингему и Ксавье, прося их собраться на военный совет. Еще немного поразмыслив, он послал также за леди Арден и герцогом Монфором.
Глава 23
– Вам письмо, мисс.
– Благодарю, Ходжинз.
Хилари наблюдала за удалявшимся слугой с искоркой в глазах. С тех пор как она убедила своих братьев приобрести для Ходжинза новую одежду и дать официальное звание дворецкого, она заметила в нем явную перемену к лучшему – как в его манере держать себя, так и в отношении к ней.
Хилари сумела изменить и многое другое в Ротем-Грейндже. Огромная стая собак больше не рыскала по всему дому, а содержалась в библиотеке, бывшей владением ее братьев. После своей недавней поездки в Лондон Том и Бенедикт вошли во вкус и проводили больше времени в столице, чем дома, что ее вполне устраивало. Возможно, поставленное ею условие – принимать у себя женщин только в ее отсутствие – имело к этому некоторое отношение.
Сама же она была занята тем, что приводила в порядок домашнее хозяйство и даже уговорила Тома оплатить самые неотложные ремонтные работы.
Однако в течение дня не было ни минуты, когда она не ощущала бы боль утраты – боль, терзавшую ее с особенной остротой с тех пор, как она убедилась, что не носит под сердцем ребенка Давенпорта. А ведь ей следовало благодарить за это небеса – подумать только, какой катастрофой это могло бы обернуться!
Хилари не оставалось ничего другого, как продолжать вести прежнюю жизнь и стараться обернуть сложившееся положение себе на пользу. Похоже, ее дурная слава еще не успела проникнуть в этот уголок мира, судя по многочисленным предложениям дружбы со стороны местных жителей, за которые она хваталась обеими руками. Пребывание в Лондоне, каким бы коротким оно ни было, многому ее научило. Ей нравилось думать, что общение с Давенпортом сделало ее мягче, что теперь она не следила так тщательно за каждым своим словом или поступком и не судила так же строго других. Кому, как не ей, было знать о человеческих слабостях?
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
