Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
– Но ведь так оно и есть! – запротестовал он.
– Я вам не верю. Вы просто трус, милорд. Боитесь бороться за то, что вам дорого. И, что хуже всего, вы боитесь любить.
Он осторожно присмотрелся к ней, задаваясь вопросом, не превратила ли ее недавняя схватка со смертью в своего рода богиню, чья власть намного превосходила власть простых смертных и в чьей душе не осталось места для милосердия.
А Хилари между тем продолжала все тем же беспощадным тоном:
– Ваши коллеги в научном мире сторонятся вас, дамы-патронессы «Олмака» закрывают перед вами двери клуба, ваши собственные кузены отвозят вас за город и бросают в амбаре. Все это имело для вас значение, Давенпорт, иначе вы не шли бы на такие нелепые крайности до нынешнего момента. Вы отрицаете, что чувствуете боль, так как слишком горды, чтобы признать: вам нужны эти люди. Вам нужно общество. Вам нужна ваша семья. Вам нужны ваши родные. Вам нужна ваша работа. – Она перевела дух. – И вам нужна я.
– Хани, именно это и я пытаюсь вам сказать. Я люблю вас и нуждаюсь в вас. Выходите за меня замуж.
– Нет, Давенпорт, – ответила она. – Вы просто пытаетесь сделать хорошую мину при плохой игре. Но я вам этого не позволю.
– Это совсем не так! – Он тяжело и прерывисто вздохнул и попытался разобраться в беспорядочной массе эмоций, бушевавших внутри его. Когда речь шла о том, чтобы очаровать и обворожить собеседника, слова давались ему на удивление легко, но он никогда не умел использовать их для выражения более глубоких чувств. Эти чувства были столь новыми, столь нежными и столь уязвимыми, что ему причиняло почти физическую боль сбросить с себя оболочку ветрености, которую он использовал все эти годы, чтобы защитить себя. Но он готов был сделать это ради нее.
Давенпорт с трудом сглотнул. Голосом низким от страсти и хриплым от отчаяния он произнес:
– Хани, вы – мое солнце. Вы – тепло, которое согревает меня и подпитывает все, что во мне есть хорошего. Свет, изгоняющий тьму из моей души. Я чувствовал себя потерянным, лишенным цели в жизни и все более погружающимся в забвение, пока не встретил вас. Вы вовлекли меня в свою орбиту. Служа вам, оберегая, пытаясь быть достойным, любя вас, я обрел свой истинный путь.
Он всмотрелся в ее лицо, пытаясь уловить признаки понимания, однако ее глаза – эти чудесные глаза с золотистыми искорками – не смягчились. Они лишь наполнились слезами.
– Вы не должны говорить подобные слова, – произнесла она, крепко зажмурив глаза, словно тем самым пыталась отгородиться от его слов. По ее щекам струились слезы. – Я просто не могу…
Она замотала головой, прикусив нижнюю губу, после чего открыла глаза.
– Теперь уже поздно, Джонатан. Слишком поздно.
– Нет! Нет! Не может быть. – Давенпорт выступил вперед, намереваясь заключить ее в объятия – то, что ему следовало бы сделать незамедлительно. Вряд ли она стала бы сопротивляться ему физически, а он сам не считал ниже своего достоинства использовать это преимущество.
Однако она резким движением руки отстранила его:
– Нет! Не прикасайтесь ко мне. Я не могу этого вынести. – И полным отчаяния голосом добавила: – Почему бы вам просто не оставить меня в покое?
Он протянул было к ней руки, но теперь они безвольно повисли вдоль его боков. Ему казалось, будто его выпотрошили, как рыбу. Он открыл ей свою душу, а она без малейших колебаний его оттолкнула. Боль, острая, как нож рыбака, пронзила его. Он прерывисто вздохнул, понимая, что сказать ему больше было нечего.
Бекингем выбрал как раз этот самый момент, чтобы просунуть голову в комнату, вынуждая Хилари повернуться к нему спиной и украдкой вытереть глаза ладонью.
– Если ты собираешься проводить мисс Девер домой, Давенпорт, я могу навести порядок тут.
Когда ответом ему послужило напряженное молчание, взгляд Бекингема переметнулся с одного на другую:
– Ох. Извините. Я, пожалуй, пойду.
– Все в порядке, лорд Бекингем, – произнесла Хилари, обернувшись к нему с сияющей улыбкой и едва заметными следами влаги на щеках. – Я буду только рада, если вы окажете мне любезность, доставив меня домой. Лорду Давенпорту нужно заняться делами здесь.
Бекингем приподнял бровь, ожидая подтверждения со стороны Давенпорта.
После довольно продолжительной паузы Давенпорт кивнул. Он должен был проследить за тем, чтобы Ярмут и Ридли понесли заслуженное наказание. Что еще важнее, ему не следовало еще больше усугублять положение в том, что касалось Хилари. Ему просто необходимо было найти способ убедить ее, что он говорил со всей искренностью. В противном случае… но об этом ему не хотелось даже думать. Ибо он только что обнаружил, что не может жить без Хилари Девер.
– Я пришлю сюда Лидгейта с судьей, – произнес Бекингем, предлагая руку Хилари. – Ярмут, разумеется, не предстанет перед судом, но полагаю, что Лидгейт уже работает над решением проблемы, как с ним поступить.
В придачу к другим его внушавшим тревогу качествам он еще и провидец, подумал Давенпорт. С болью и отчаянием он наблюдал за тем, как его Хани одарила улыбкой его верного кузена и поблагодарила за доброту. Затем она вложила свою руку в руку Бекингема и удалилась.
Казалось, будто с ее уходом свет померк. Даже в самые горькие часы своего изгнания он не чувствовал себя таким одиноким.
Когда они покинули дом мистера Мейсона, Хилари была слишком потрясена, чтобы говорить, а Бекингем не стал давить на нее. Ужас нескольких последних часов как будто померк в сравнении с мукой, вызванной ее последним разговором с Давенпортом. Эта боль была настолько сильной, что казалась нестерпимой. Как она сможет жить дальше без Давенпорта? Что еще хуже, как она может по-прежнему желать его, даже понимая, что сделала единственно правильный выбор? Разве она не знала с самого начала, как опасно влюбляться в подобного человека?
Возможно, Хилари и казалась храброй, когда отвергла предложение Давенпорта, но теперь ей придется столкнуться с реальностью позора и осуждения со стороны всех тех, кого она уважала и кем восхищалась. Ей страшно было предстать перед любым из тех, кто принадлежал к этому миру. Сесили и Розамунда будут ужасно разочарованы в ней, не говоря уже о леди Арден и герцоге Монфоре. Никто из них не удостоит ее больше ни единым словом.
Какой же она оказалась дурочкой! Ей следовало бы принять все это в расчет, прежде чем оказаться в одной постели с Давенпортом. Как там он сказал однажды? Он считает своим долгом ее соблазнить, ее же долг – остановить его. И она этим долгом пренебрегла, разве не так?
Но она не поддалась его возмутительному очарованию и не влюбилась в него только за красивое лицо. Его внутренняя доброта, понимание человеческих пороков и готовность простить их в других – вот что в конечном счете ослабило ее решимость. Он никогда не судил о ней по ее родне или по месту, где она жила. Порой он мягко подтрунивал над ее опасениями, заставляя ее смеяться над тем, что когда-то внушало ей такой страх. И он всегда защищал ее – на словах, а если это было необходимо, то и кулаками. Он был героем в самом неподходящем из всех обликов.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
