– Будь на твоем месте кто-то другой, мы бы с ним сейчас разговаривали с помощью клинков, малыш.
Уилл весь напрягся, но его взгляд остался твердым.
– Я это знаю, сэр, но я должен был сказать, что думаю. И я не единственный в Кеймри, кого одолевают сомнения насчет вашей жены.
Густые черные брови Фрэнсиса сошлись на переносице.
– Кто же еще называет мою жену врагом? Может быть, Робби Макферсон тебе пожаловался? Или Эдвин Грант тайком нашептал тебе на ухо эту лживую басню? – надменно осведомился Фрэнсис.
Уилл отвернулся и снова мрачно уставился в залитое дождевыми струями окно.
– Нет, сэр.
– Ну, раз ты сам не хочешь говорить, позволь мне угадать, Уилл. Я уверен: ты наслушался ядовитых слов ревнивой женщины, – негромко произнес Фрэнсис. – Элизабет Макинтайр распространяет эти сплетни с тех самых пор, как приехала в Кеймри. Не сомневаюсь, что она довольна делом рук своих: ей удалось найти способ причинить мне боль. И для этого она использовала тебя. Поверь, именно этого она и добивалась.
Он помедлил, но Уилл так и не обернулся. Фрэнсис тяжело вздохнул.
– Энн не дочь Гленкеннона, Уилл. Она – дочь Брюса Маккиннона, с которым Мэри Макдоннелл сочеталась законным браком. Много лет никто не знал их печальной истории, кроме Конрада, Иэна, Дональда и меня. Можешь обратиться к любому из них, они расскажут тебе все в подробностях, раз уж ты считаешь, что я потерял голову из-за смазливого личика.
– Раз вы говорите, что это правда, я вам верю, – угрюмо пробормотал Уилл, не оборачиваясь. – Мне нет нужды расспрашивать других.
Фрэнсис удовлетворенно кивнул.
– Но суть не в этом: даже если бы Энн была дочерью Рэндалла, я все равно не сомневался бы в ее преданности, Уилл. Нам с Конрадом было совсем не так легко и просто попасть в Рэнли, как тебе кажется, – не говоря уж о том, чтобы выбраться оттуда. Энн рисковала жизнью, чтобы предупредить меня об опасности. О моем счастье и благополучии она всегда заботилась больше, чем о своем собственном. Я мог бы привести много причин моей веры в нее, – добавил он, – но, говоря по правде, малыш, тебя они совершенно не касаются. Гленкеннон действительно пытался использовать ее как пешку в своей борьбе за власть. Если бы ты знал все, ты бы понял, что у нее больше причин его ненавидеть, чем у нас с тобой, вместе взятых.
В комнате воцарилось молчание, слышался только стук дождевых капель по стеклу. Буря стихала.
– Наверное, я свалял дурака, – каким-то чужим голосом произнес Уилл. – Но госпожа Макинтайр говорила так убедительно… Она заставила меня поверить, что опасается за вас, и я… я тоже испугался. – Он смущенно повернулся к Фрэнсису. – И я был готов поверить чему угодно, когда речь зашла об одном из Рэндаллов.
Фрэнсис встал и подошел к мальчику.
– Нет на свете мужчины, который хоть раз в жизни не стал бы жертвой лживых слов красивой женщины, Уилл. Пусть это послужит тебе уроком. – Он покачал головой и вздохнул. – Отчасти это моя вина: нельзя было позволять ей свободно распространять клевету. До сих пор я воздерживался от исполнения своего долга только из жалости к бедному Алистеру, но всему бывает предел: пришла пора укоротить ее злобный язычок.
Уилл вскинул на него удивленный взгляд.
– Вы можете это сделать, сэр?
Фрэнсис любовно взъерошил мальчику волосы, но его голос прозвучал сурово:
– Да, я могу это сделать.
* * *
Прижимая к груди толстые конторские книги, Энн пустилась по коридору бегом. Дональд доверил ей эти книги, чтобы она отнесла их Фрэнсису вместе с хорошей новостью: Гленкеннон столкнулся с такими трудностями, что в ближайшие дни при всем желании не сможет добраться до Кеймри. Ей очень хотелось надеяться, что трудности окажутся действительно серьезными и графу придется повернуть назад. Тогда он сумеет подготовить новую кампанию не раньше весны: скоро выпадет снег, дороги станут непроходимыми. А до весны мало ли что может случиться…
Повернув за угол, она налетела прямо на Уильяма Камерона, и конторские книги разлетелись по полу во все стороны. Уилл помог ей устоять на ногах, затем отступил на шаг и неловко откашлялся.
– Я… я прошу прощения, миледи. Надеюсь, вы не пострадали?
– Вовсе нет, – опомнившись, ответила Энн. – Я сама виновата: надо было смотреть вперед.
Уилл наклонился и начал собирать книги, стараясь не встречаться с ней глазами.
– Ого, какие тяжелые! Можно я помогу вам их донести?
Энн внимательно посмотрела на него – раньше он не казался ей таким стеснительным.
– Нет. Спасибо тебе за предложение, но тут недалеко: я иду всего лишь в библиотеку. Дональд просил меня передать книги Фрэнсису.
Мальчик отдал ей собранные гроссбухи.
– В таком случае вы найдете его в кабинете, а не в библиотеке. – Он поднял на нее взгляд и смущенно усмехнулся. – И мне кажется, Фрэнсис сегодня в лучшем настроении, чем вчера.
На мгновение ей показалось, что он собирается сказать что-то еще, но Уилл учтиво поклонился и ушел.
Энн долго провожала его взглядом: ей хотелось понять, что означает эта неожиданная любезность. Она знала, что Фрэнсис очень болезненно воспринял размолвку с племянником, хотя он категорически отказался обсуждать ссору с ней.
Добравшись до кабинета без дальнейших приключений, Энн повернула ручку двери и вошла. Фрэнсис поднял голову, и морщины озабоченности у него на лбу сразу разгладились. Он встал из-за стола и забрал у нее тяжелый груз.
– Дональд попросил меня принести их тебе, – объяснила Энн. – Фрэнсис, неужели это правда? Дональд мне сказал, что люди Гленкеннона восстали против него. Как ты думаешь, может, они повернут назад?
Он поцеловал ее в лоб.
– Я в этом сомневаюсь, любовь моя, хотя Гленкеннон действительно застрял довольно далеко отсюда. – Фрэнсис пододвинул жене стул, а сам присел на угол стола. – Расскажи мне, чем ты занималась утром.
– У меня был долгий разговор с Дженет. Представь себе, ей хотелось узнать все подробности нашего романа. – Энн засмеялась и покачала головой: – Я так рада, что Дженет одобрила наш брак! У меня никогда раньше не было сестры, и с тех пор, как умерла мама, я чувствовала себя страшно одинокой…
Она встала и подошла к окну. Дождь прекратился, но клубы густого тумана все еще обволакивали башни замка, делая их невидимыми. Энн оперлась локтями о подоконник, вдыхая влажный запах земли и вереска. Ей вдруг захотелось вырваться за толстые стены замка.
– А не могли бы мы прокатиться верхом? – попросила она, оглянувшись на Фрэнсиса. – Недалеко, только до берега и обратно. С самого приезда я только и делаю, что сижу взаперти, а когда англичане нас обложат, следующего шанса придется ждать месяцами. Ведь Гленкеннон еще далеко, значит, никакой опасности нет.
