Фрэнсис нахмурился и посмотрел на море.
– Остался Чарльз. Он носит фамилию Рэндалл. Графский титул мальчику не достанется, но он сохранит свою собственность здесь, в Шотландии. – Увидев слезы в глазах жены, Фрэнсис погладил ее по голове. – Насколько я понял, твой брат всегда предпочитал жить в Шотландии, а не в Англии. Кроме того, теперь он сможет чаще нас навещать.
Энн спрятала лицо у него на груди. Известие о судьбе брата больно ранило ее. «В жизни никогда не бывает ничего идеального, – печально подумала она. – Всякая радость непременно сопровождается болью, как будто природа старается во что бы то ни стало соблюсти равновесие во всем…»
Фрэнсис провел губами по ее волосам.
– Полагаю, что мы оба многим обязаны Найджелу Дугласу, – со вздохом признал он. – Мне даже подумать страшно, как могли бы обернуться дела, если бы не его вмешательство. Он сообщает, что вернется в Шотландию в качестве временного управляющего, пока Яков не назначит нового наместника. Представляешь, Дуглас даже собирается пересмотреть старое дело Маккиннонов! По его словам, «вся эта стряпня за милю отдает алчностью Гленкеннона».
Приподняв ей голову за подбородок, Фрэнсис заглянул в растерянное лицо Энн.
– А может, Дуглас влюблен в тебя, милая? – спросил он полушутя-полусерьезно. – Клянусь телом Христовым, я не вижу иной причины, которая могла бы его заставить заниматься делами наших двух семейств.
– Разумеется, нет, – ответила Энн с легкой улыбкой, – просто он стал моим другом и, насколько мог, скрасил мне то тяжелое лето, проведенное в Рэнли.
– Стало быть, он тебе дорог? – Фрэнсис грозно нахмурился. – Может, у меня есть основания ревновать?
Не отвечая, Энн провела ладонями снизу вверх по его широкой груди, сцепила пальцы у него на затылке и, пригнув к себе его голову, что-то прошептала ему на ухо. Услышав ее слова, Фрэнсис расхохотался. Его белые зубы ярко блеснули на загорелом лице, звучный смех раскатился по тесной маленькой бухте.
– Вот и я так думаю, Энн Маклин! И так будет всегда.
С невыразимой нежностью он прижался губами к ее губам. Чувство, которое связывало их, было таким же вечным, как гранитные утесы вокруг и неумолчные горные ветры, что-то шепчущие над вересковыми лугами Кеймри.
