Бледное лицо Эры. Алчная физиономия Финдира. Торчащие в разные стороны варварские бороды, фанатично горящие глаза жрецов…
Все замерло.
Крохотный шарик медового цвета вылетел из уст Хоакина и покатился по камням. Вопреки законам природы и здравого смысла жемчужина не застряла в щебне и не утонула в лаве. Скорость ее все увеличивалась, она становилась все больше и больше, и…
– Каррррр! – грянуло воронье. – Карррр!
Медовая комета плыла в небе. Тень в солнечных часах – дрогнула и – сдвинулась на шаг. К новой эре, новой эпохе, которой пока не придумали названия.
Лиза крепко, до побелевших костяшек, вцепилась в плечо Хоакина.
– Ну вот, – прошептала она. – Все кончилось.
ЭПИЛОГ
На дворе вновь стоит лето. Правда, год другой – первый год новой эры.
Флюгеры на башнях Циркона вертятся, хлопают жестяными крыльями – того гляди закукарекают. Меж облаков качается многоцветье Авроры Колоратуро – магическое сияние неподвластно моде, оно просто есть.
В «Свинцовой Чушке» все как обычно. Горацио выставил на порог табурет и тянется в позе ласточки: пыль сметает тряпкой, вывеску трет. Веснушчатая служанка взяла отпуск, а дело не может простаивать. И неважно, какая на дворе эра.
За забором гремит карета. Ветер доносит залихватское:
Последней гнидой буду, не совру:
Случилось это нынешней зимой,
С галер вернулся фраер молодой,
Его девчонка же…
– …коняги, тпруууу! – доканчивает варвар.
Узнать варвара несложно: это Хроан Золотой Облучок. Он суетится у дверцы, предупредительно смахивает пыль с подножки.
– Все как есть, – бормочет. – Доставил в целости и сохранности. В заведение Циркона, славное своею кухней. Как заказывали.
Дверца кареты распахивается. Хоакин молодцевато спрыгивает на землю, подает руку Фуоко. Следом выпархивают Гилтамас и Маггара, за ними – огненная парочка: Дамаэнур и Инцери.
Горацио уж тут как тут.
– Ах, – кудахчет, – какая честь! Клянусь печатями Папюса, это же симпатичнейший господин Хоакин! Добро, добро пожаловать!
И к Лизе:
– Ваше великолепие! Ручку, ручку поцеловать!
К Маггаре… Но довольно. Кантабиле назойлив до неприличия, никто из гостей не окажется обделен вниманием.
– Ну господин Кантабиле? – важно выпячивает грудь Хроан. – Что, господин Кантабиле?
– Да, да. Кофе – истинный нигредо… алхимическая трансформация… Все в лучших традициях, не сомневайтесь.
– Все как тогда? – сурово спрашивает Золотой Облучок.
– Лучше! Гораздо лучше! Вы проходите, проходите, гости дорогие.
Дверь распахивается. Сияющий Кантабиле придерживает створку, пока гости входят – чинно, парами. В зале шумно. Гомонит веселая толпа гуляк, звенят кружки, бокалы. Круглолицая веснушчатая девушка в клетчатом трико играет на китарке.
Прощайте, милые, до встречи.
Моей истории чуть-чуть осталось.
Сердце бьется, бьется.
Увы, друзья, – ничто не вечно.
И жаль, расстаться нам придется,
У каждого из нас свой путь.
При виде Хоакина пирующие вскакивают:
– Ланселот!
– Просим! Просим! Китарок госпоже Лизе.
– Нет, нет! – отбивается Лиза. – Что вы. – Она отыскивает взглядом круглолицую комедиантку. – Это же ваш инструмент, Жасмина. Как я могу?
– Ну нет так нет, – улыбается та. – Тогда просто посидите с нами.
– А это мы с удовольствием. Всегда рады.
– Твое здоровье, Хоакин.
– За твою женушку! – несутся крики. Выныривает трактирщик, подмигивает заговорщицки:
– Как насчет фирменного? О-о! Картофельные ньоки по-аларикски с соусом песто и сыром маскарпоне? Лучшие рекомендации самого Харметтира.
– Давай. Вкусу Харметтира я доверяю.
Говорит он пустому месту: Кантабиле исчез. От хлопка сотрясаются стены «Чушки». Горацио научился обслуживать посетителей со скоростью звука.
– Вот, – объявляет он, вновь появляясь. – Ублажение желудка из земли благословенья с алым лалом дольних весен, с мягким камнем тех, кто блеет, в шерсть укутавшись свирепо.
Тень солнечных часов в храме Квинтэссенция заколебалась. Эрастофен из Чудовиц покинул Террокс, но давно известно: природа не терпит пустоты.
Когда ребенок мал – ему нужна колыбель. Соска, теплое одеяло, игрушки – звери великие. Но время идет, и малышу становится тесно. Плюшевые бока зверей великих мешают двигаться, одеяло спутывает руки. Пора, пора выбираться в самостоятельную жизнь.
Черная полоска скользит, нащупывает новый значок. Медью вспыхивает новая табличка. На смену Эре Зверей Великих пришла Эра Великих Свершений.
