ПРОЛОГ
Это Аларик – страна варваров.
Цивилизация здесь ничего не значит. В землях Аларика царят холод и первобытные нравы. Вы мечтаете о вишневом сиропчике и пирожном в стиле рококо? Облизнитесь! Вас ждут медвежьи окорока и ячменный хлеб.
Северное сияние с этим категорически не согласно. Оно расцвечивает снега лимонными отблесками; оно сгущает в озерном льду коньячные оттенки, а ветви сосен обливает бело-зеленой глазурью. По небу пускает медовое зарево. Но все это в конечном счете уже неважно.
Настает особенное время, время перемен и чудес. И вороны, что топорщат перья на сосновой ветке, прекрасно это чувствуют:
– Пор-ра, кар-рлега.
– Вы совер-ршенно уверены?
– О да, кар-рлега. Посмотр-рите наверх.
– Категоррически да.
Вестницы рока напыжились, встопорщили перья и…
КАРРРРРРРРРРРР!!! – разнеслось над миром, подхваченное сотнями вороньих глоток.
Небо разодралось наискось, и в прореху пролилось золотое пламя. Оно выбросило павлиний хвост, распушило во все стороны протуберанцы. Над миром поплыла комета – знак того, что «старые добрые времена» уходят в историю.
На смену им пришли времена новые и злые.
Интересные времена.
* * *
…Театр начинается с вешалки, а клуб с традиций. Клуб Дюжины – один из старейших в нашем мире и один из престижнейших, смею заметить! Дюжина вершит дела Террокса. Ничто не происходит без ее участия. Если вы состоите в Дюжине – вы богаты, влиятельны и прекрасны, а главное – практически бессмертны.
Что же нужно, чтобы войти в клуб? Сущие пустяки.
Необходимо:
а) принадлежать к особам королевской крови;
б) владеть зверем великим.
Из этого правила есть исключения. Правитель Аларика единственный из королей не входит в клуб, потому что варвары ненавидят зверей великих. Но еще больше они ненавидят Дюжину.
По иронии судьбы для приема новичков Дюжина собирается именно в Аларике. Кандидатов ждут тяжкие испытания. По слухам, далеко не все неофиты их выдерживают.
Мир Террокс. Путеводитель д-ра Живокамня
Дорога вилась мохнатым от инея серпантином. На одном из витков ее давно уже мерзли два человека. Время от времени они подбегали к краю обочины и вглядывались вниз.
Они ждали.
Вот коротышка в фиолетовом камзоле подпрыгнул и пристукнул каблуками. Льдистое облачко вырвалось из его рта:
– Н-н-не п-появился?… Н-нет?
Его коллега по несчастью простуженно закашлялся. Внешность его напоминала о финиковых пальмах, мраморных колоннах и статуях обнаженных девушек. Среди запорошенных снегом сосен он смотрелся так же, как галстук-бабочка на крестьянском полушубке.
– М-может быть, м-место ппри… рискорбно не то, – стуча зубами, откликнулся он, – ил-ли вр-ремя не оно?… Я уж-ж з-замучился ждать, в-весь ммммморозом прокляттым измучен.
Тога… вернее, четыре тонкие шерстяные тоги на его плечах отозвались печальным звоном. С губ сорвалась льдинка, завиваясь на лету квадратной спиралью-меандром. На аларикском морозе слова замерзают, еще толком не оформившись во фразу.
– Б-брат мой Архитит… – проникновенно начал коротышка, роняя угловатые готические льдинки. – Т-ты знаешь…
И осекся.
Внизу явственно прозвучал скрип снега.
Караульщики переглянулись. Почудилось, нет? Они бросились к краю тропы и принялись напряженно вглядываться в нижний виток серпантина.
Слух не обманул их. Скрип повторился и даже стал сильнее.
– Идут. Ну, хвалу воздадим же богам милосердным!
– Ага. Точно. Глинтвейну хочется… Скорее, Архитит!
Снежинки взметнулись в воздух. Караульщики рванули по серпантину, едва не выпрыгивая из сапог. На тропинке осталась горка элегантных льдистых крендельков; кое-где замерзший разговор пересекали иглы обеспокоенных взглядов и пушистые комочки напряженного молчания. Собеседники не доверяли друг другу, а потому предпочитали больше отмалчиваться, чем говорить.
Поблескивающую кучку слов накрыла рогатая тень. Бесплотная рука подобрала льдинку в готических изломах больших букв.
– Дюжина? – пробормотал путник. – Узнаю, узнаю. Как удачно.
Он принялся рыться в ледяном крошеве, словно лисица в мусорной куче. Несколько слов его особенно заинтересовали. У одного был отломан хвостик; путник не успокоился, пока не отыскал недостающее. Когда все слова оказались собраны, рогач покачал головой:
– Интересно, интересно… Что ж. Раз я им нужен – значит, приду.
– Идет! Идет!
Над заснеженной тропой взметнулись крохотные смерчики.
– ОН БЛИЗИТСЯ!!! ОН ИДЕ-О-ОТ!
Дверь заскрипела. В щель выглянула голова в шапке, похожей на иззябшую семью росомах. Цепкий взгляд ощупал сосны, комету в небе, лимонные отблески на снегу. Чуть задержался на двух силуэтах среди сугробов.
Голова скрылась. Лязгнул засов, отделяя постоялый двор от стены Урболкской чащи, и томительный звук гонга поплыл над опушкой.
Испытание началось.
«О КАЗНАЧЕЙ ПЫЛИ!» – разнеслось меж сугробов. Гулко заухал барабан.
«О СЧЕТОВОД, УСЛЫШЬ НАС!» – взывал невидимый жрец. Вступили невидимые бубны: «Тень-тери-дань-дань-дань! О-ньяри-дань-дань-дань!» Монотонно заныл варган.
– Откройте, предатели! – Караульщики забарабанили в дверь избушки. – Подлюги!! Иуды!!
«К ТЕБЕ ВЗЫВАЕМ, О ОТЕЦ ЗОЛ И НЕСЧАСТИЙ!»
«И раз! И два! – бубнил жрец. – Пиротехника не отстает, не отстает пиротехника…»
Меж кустов можжевельника вспыхнули синие и зеленые анатолайские свечи. Лес наполнился чадом и треском фейерверков. В цветном дыму зазмеились причудливые тени.
Очень подозрительные тени. Скажем так, внушающие…
…опасение?…
… неуверенность в происходящем?…
…или даже чувство, что…
Кто-то дышит тебе в затылок. Кто-то мохнатый, многорукий и безжалостный. Тот, чье имя…
«ВЕЛИКИЙ БУХГАЛТЕР»
…заставляет осыпаться снег с хвои, а помыслы…
«О, ПРИМИ КРОВАВУЮ ЖЕРТВУ! АХА-ХА! НАСЫТЬСЯ ЕЮ УТОЛИ УТОЛИ ВЕКОВОЙ ГОЛОД!!!»
…не оставляют ни малейшего сомнения.
«ГОЛОДНОГОЛОДНОГОЛОДНОВЫЙГОД!!!»
Караульные придвинулись друг к другу. Их зубы клацали в унисон:
– О боги, о боги, о боги! – бормотал коротышка.
