Хавелок смотрел на исполненные шока и ужаса лица гостей с восторгом ребенка рождественским утром.
Веллингтон старался следить за их главной целью, однако новые устройства интересовали его гораздо больше. Он буквально чувствовал их прохладную наружную поверхность — он сам так долго добивался подобного эффекта; трансформации автоматов все сильнее поглощали его внимание.
Когда они начали двигаться сами по себе, он почувствовал, как плечи его выпрямляются, а в груди закипает радость. Эти создания были просто великолепны! Ему показалось, что он услышал, как Элиза восхищенно вздохнула, но мгновением позже он понял, что звук этот слетел с его собственных губ.
В этот момент их взгляды с Хавелоком встретились. Этот человек смотрел прямо ему в глаза, и улыбка его становилась все шире. Он с заговорщическим видом кивнул Веллингтону. Его простой жест означал: «Я вижу, что вы понимаете». Хавелок не отводил взгляда от Веллингтона, пока по обе стороны от него не встали два восьмифутовых автомата.
— Я даю вам новую прислугу на этот вечер, друзья мои. Я даю вам будущее, — провозгласил он голосом отца, объявляющего о рождении своего ребенка. — Будущее, о котором общество так долго мечтало, — они воплотят его в жизнь. Но прежде чем это станет реальностью...
Его палец щелкнул единственным выключателем на запястье ближайшего к нему «слуги», и зеленое сияние внутри его черепа на миг вспыхнуло. Хавелок повторил то же самое со вторым автоматом, и оба они двинулись из комнаты со странным изяществом, несколько неожиданным, учитывая их впечатляющую комплекцию и рост.
— ...поужинаем сначала? Пожалуйста, вернитесь все на свои места.
И снова была подана прекрасная еда — овощи, зелень, дичь, барашек и отличное вино, которое, казалось, никогда не кончится. Все было также восхитительно, как и в предыдущий вечер, хотя безмятежная беседа и любезности периодически прерывались, когда в обеденный зал медленно входили грозные механические монстры. Поразительно, но автоматы были в состоянии выполнять обязанности слуг во время ужина ничуть не хуже, чем люди. Казалось, были учтены все задержки, связанные с их размерами.
Но дело было еще и во внешнем виде этих автоматов. Несколько жен членов братства — и даже некоторые мужчины из общества — бледнели, когда эти создания обслуживали их. Разговаривавшие резко замолкали, когда между ними просовывалась металлическая рука, чтобы подлить им вина. Веллингтону казалось любопытным, что, если к домашней прислуге отношение было как к вспомогательным приспособлениям для привилегированных, механических слуг это касалось еще в большей степени. Они не были одушевленными, не обладали рассудком или каким-либо сознанием. У них не было самомнения, которое можно было задеть. Никаких слабостей или уязвимых мест. Если у них выдастся неудачный день, их можно просто направить в ремонт. Эти автоматы действительно являлись приспособлениями.
Единственное преимущество, которое оставалось у старомодной домашней прислуги перед новомодной, — это ее невидимость. Высшему классу было легко и просто не обращать внимания на низший класс. Сложный аппарат из гидравлической системы, медных цилиндров, насосов и вращающихся шестеренок игнорировать было сложнее, особенно если этот аппарат влезает между вами и вашей женой, чтобы наполнить ваши бокалы.
«Пропади оно все пропадом», — подумал Веллингтон, промокая уголки рта салфеткой. Затем он повернулся в сторону Хавелока, который с ликующим видом наблюдал за механически точным балетом своих творений.
— Доктор Хавелок, можно мне сказать пару слов, если не возражаете?
Разговоры за столом тут же смолкли. Уголком глаза Веллингтон видел Бартоломью, который вдруг стал почти таким же бледным, как его жена. Даже осторожное прикосновение Элизы к его бедру не сразу вывело его из состояния оцепенения. Установилась полная тишина, и это был его шанс. Это была его область знаний, где он чувствовал себя уверенно.
Улыбка на лице Хавелока слегка угасла, кустистые брови вопросительно выгнулись.
— У вас есть какой-то вопрос, Сент-Джонс?
—Да, доктор, — ответил Веллингтон. — Я просто вынужден спросить — каким образом?
Теперь пальцы Элизы сжали его колено, уже без всякой деликатности. Веллингтон потянулся за своим бокалом вина, осушил его не слишком по-джентльменски, а затем снова поставил обратно. Его рука скользнула под стол и легла на ладонь Элизы — предполагалось, что этот жест должен был ее как-то успокоить, — хотя после столь быстро проглоченного хмельного напитка у него немного закружилась голова.
С тихим шипением в пространство между ним и Хавелоком просунулась металлическая рука. Пока автомат наполнял его бокал и снова отступал в нейтральное положение, Веллингтон не отрываясь смотрел на доктора с уверенной, понимающей улыбкой на лице.
Веллингтон наклонил голову вперед — легкий настойчивый жест, вызвавших тихий вздох у некоторых дам за столом. Это было молчаливым повторением его вопроса. Каким образом?
Улыбка Хавелока снова расцвела. Он рассмеялся, и глаза его заблестели. Он шутливо погрозил Веллингтону пальцем.
— Для человека из текстильной промышленности, Ричард, вы слишком много интересуетесь наукой.
Веллингтон ухмыльнулся; бросив короткий взгляд в сторону Бартоломью, он отметил, что его прежде бледное лицо стало пунцово-красным.
— Чтобы обеспечивать работу фабрик, нужны машины Чтобы обеспечивать эффективную работу фабрик, хорошо бы знать, как эти машины работают. А чтобы поддерживать прибыльность производства, важно знать, как усовершенствовать существующие технологии.
— Выходит, вы не боитесь замарать руки?
Время от времени — не боюсь. — Веллингтон услышал, как кто-то на другом конце стола фыркнул. — Но если другие полагаются на своих управляющих, когда на заводе происходит механическая поломка, я сам решаю эти вопросы и по ситуации вношу исправления.
— Восхитительно, — с почтением прошептал Хавелок, обводя взглядом всех сидящих за столом. Затем он прочистил горло и продолжал: — Вы патентуете свои усовершенствования?
А вы? — парировал Веллингтон. Элиза еще крепче сжала его ногу, но он не обратил на это внимания. — Почему я должен делиться своими достижениями со всем миром, доктор Хавелок? — Он взял свой бокал, круговым движением немного поболтал вино в нем, чтобы понюхать букет, и добавил: — Пока не патентую. Когда я буду готов продать свою компанию, вместе с ней я продам человеку, предложившему лучшую цену, и мои идеи. Но не ранее. Чем будет готов мир. Чем буду готов я.
— Вполне разумный деловой подход, — заметил Хавелок.
Но, доктор, вы уклоняетесь от ответа. — Веллингтон пригубил свое вино.
— Под столом, — с улыбкой ответил хозяин.
Веллингтон снял свою руку с ладони Элизы и начал ощупывать нижнюю поверхность стола. Он понимающе усмехнулся, заставив других мужчин нагнуться и тоже заглянуть под стол. Стараясь не задерживаться пальцами на горячей меди, Веллингтон нащупал спиральные проволоки, которые были подведены к разным точкам стола. Все эти обмотки вели к чему-то, похожему на большие металлические пластины. Одна такая пластина покрывала место, где стояла его тарелка, тогда как вторая была расположена под бокалом с вином.
