И вот Бен Крейг, охотник и скаут, единственный уцелевший в кровавом сражении при Литл-Бигхорн солдат, выехал из достопамятного 1877 года и оказался в последней четверти двадцатого века.
По положению луны он определил время — два часа ночи. Ему предстояло проскакать двадцать миль до ранчо «Бар-Ти» и не слишком утомить при этом Розбад. Он нашел Полярную звезду и направился на северо-запад.
Вскоре прерии перешли в фермерские угодья, там и здесь на пути вставали столбы с натянутой между ними металлической сеткой. В ход шли кусачки, и он двигался дальше. Он пересек границу, отделявшую Бигхорн от графства Йелоустон, но даже не подозревал об этом. На рассвете перед ним открылись берега реки Кларк, и он двинулся параллельно ее извилистому руслу. А когда солнце окрасило вершины гор на востоке золотисто-розовым цветом, он увидел перед собой бесконечную белую изгородь и вывеску с надписью: «Ранчо «Бар-Ти». Частная собственность. Посторонним вход воспрещен». Он прекрасно разобрал эту надпись и ехал вдоль изгороди до тех пор, пока не нашел дорогу, ведущую к главным воротам.
Ворота находились в полумиле от него, за ними виднелся огромный дом в окружении амбаров и конюшен. Дорогу у ворот преграждал полосатый шлагбаум, рядом стояла сторожевая будка. В окошке был виден свет. Он отъехал назад, еще на полмили, и, оказавшись в лесу, спешился, расседлал Розбад и отпустил ее попастись. А сам прилег на осеннюю траву, но не спал, был все время настороже, как дикое животное.
Надо сказать, что репортер из газеты явно недооценил великолепие предстоящего торжества, задуманного Большим Биллом в честь бракосочетания его любимого сыночка.
Прежде всего Билл потребовал, чтоб невеста сына прошла тщательный осмотр у семейного врача Брэддоков. И несчастной и униженной сверх всякой меры девушке ничего не оставалось, как подчиниться. Большой Билл прочитал отчет доктора, и кустистые его брови поползли вверх.
— Она что?… — спросил он врача. И ткнул толстым, как сосиска, пальцем в непонятные слова.
— О, да, не подлежит никакому сомнению. Девственница.
Брэддок ухмыльнулся:
— Ну и везунчик, молодой Кевин! Ну а насчет всего остального?
— Безупречна. Очень красивая и здоровая молодая девушка.
Для превращения особняка в волшебный замок из сказки были приглашены самые модные дизайнеры, которых только можно было нанять за деньги. На лужайке площадью в акр, примерно в двадцати ярдах от ограды, был возведен алтарь. Перед алтарем были расставлены ряды кресел для гостей, разделенные проходом. По нему под звуки свадебного марша и должна будет пройти к алтарю пара — впереди Кевин со своим шафером, за ними Линда под руку со своим папашей-тряпкой.
Банкет должен бы состояться тут же, на лужайке. Денег на угощение Большой Билл не пожалел. На столиках высились пирамиды хрустальных бокалов, было закуплено целое море шампанского самых дорогих и знаменитых марок. Билл не хотел опозориться перед высокопоставленными гостями.
Из Сиэтла самолетом были доставлены омары, крабы и устрицы во льду. Для тех, кто предпочитал напитки покрепче шампанского, стояли графины с дорогим французским коньяком. В ночь накануне свадьбы сбившийся с ног от всех хлопот Большой Билл забрался в свою постель под балдахином, но долго не мог уснуть. Все вроде бы в порядке, но его беспокоил сын. Мальчишка снова напился, а потому утром ему придется не меньше часа простоять под душем, чтоб выглядеть пристойно.
Гости будут веселиться и пировать, а молодожены отправятся в медовый месяц на личный остров Брэддоков на Багамах. Для развлечения гостей Большой Билл решил провести родео в стиле Дикого Запада. Его участники, как и целый штат прислуги, поваров, барменов и официантов, тоже были наняты. Только охрана была из своих, постоянных людей.
Страшно озабоченный собственной безопасностью, Билл держал в имении армию охранников. Не считая трех-четырех личных телохранителей, которые безотлучно находились при хозяине, остальные работали ковбоями на ранчо. Но все прекрасно владели огнестрельным оружием, имели боевой опыт и подчинялись каждому его приказу. Ну и платили им соответственно.
В день свадьбы все эти тридцать человек должны были держаться возле дома. Двое охраняли въезд у главных ворот. Личные телохранители под началом бывшего Зеленого Берета будут рядом с ним. Остальным придется исполнять роли барменов и официантов.
Все утро целый поток роскошных лимузинов доставлял гостей из аэропорта в Биллингзе. Машины подкатывали к воротам, каждую из них проверяли и пропускали дальше, Крейг наблюдал за всем этим из своего укрытия. В начале первого прибыл священник, сразу за ним — музыканты.
Еще одна колонна, состоявшая из фургонов и всадников, участников родео, попадала на территорию имения через другие ворота. Гости их пока что не видели. Ровно в час музыканты принялись настраивать инструменты. Заслышав эти звуки, Крейг вскочил в седло.
Он выехал в прерии и двинулся по периметру белой изгороди. Сторожевая будка скрылась из вида. Потом он пришпорил Розбад, и та, перейдя из рыси в галоп, плавно перелетела через изгородь. И скаут оказался на огромном выгуле для лошадей, примерно в четверти мили от амбаров. Стадо длиннорогих молодых волов мирно пощипывало травку.
В дальнем конце поля Крейг заметил ворота, проехал через них и оказался возле амбаров и прочих хозяйственных строений. Двор был вымощен булыжником. И тут его остановили двое конных охранников.
— Ты, должно быть, из артистов?
Крейг кивнул.
— Так тебе не сюда. Езжай вон туда, там собираются все ваши.
Крейг поскакал по аллее в указанном направлении, потом обернулся, увидел, что охранников нет, и повернул обратно. Ехал он на звуки музыки. Мелодия свадебного марша была ему неизвестна.
У алтаря уже стоял Кевин Брэддок вместе со своим шафером. На женихе красовался безупречно пошитый белый фрак. Узкоплечий, но широкий в талии и бедрах, он был дюймов на восемь ниже отца и весил фунтов на пятьдесят меньше. Прыщики на щеках, от которых никак не удавалось избавиться, были искусно припудрены пуховкой матери.
Миссис Пикет и чета Брэддок сидели в первом ряду, разделенные проходом. И вот появилась Линда Пикет под руку с отцом. Она была божественно хороша в белом шелковом платье от Баленсиага, доставленном прямо из Парижа. Вот только личико бледное и печальное. Глаза отсутствующие, на губах ни тени улыбки.
Тысяча голов дружно повернулись, чтобы полюбоваться невестой, идущей по проходу к алтарю. Толпы официантов и официанток тоже застыли и наблюдали стоя. За их спинами показался одинокий всадник.
Майкл Пикет подвел дочь к жениху и уселся рядом с женой. Она приложила к глазам кружевной платочек. Священник поднял глаза:
— Дорогие и возлюбленные дети мои! Мы собрались здесь, чтоб стать свидетелями тому, как этот мужчина и эта женщина сочетаются священными узами брака, — начал он, и музыка тут же смолкла.
Если он и видел всадника, застывшего ярдах в пятидесяти от него в проходе, то не подал виду. Официанты расступились, пропустив лошадь вперед еще на несколько шагов. Даже дюжина охранников, стоявших по периметру лужайки, не обратили на всадника внимания, они пялились на жениха с невестой. Священник меж тем продолжал:
