разведывательных данных (информации, предоставленной нашими собственными силами на местах), а не сведений от информатора. Один из убитых террористов, Майкл Энтони Гормли, на самом деле был многолетним агентом специального отдела, чьим прозвищем в спецназе было «Банкир», потому что, по слухам, за предыдущие годы ему заплатили за информацию более 80 000 фунтов стерлингов. Он продавал своих товарищей и вел двойную игру со спецподразделением, участвуя в операциях по убийству сотрудников сил безопасности, чтобы защитить себя от раскрытия своими же соратниками по ИРА. Он не предупредил своего куратора о Лафголле, что заставило многих поверить в то, что операция не будет проведена. Среди убитых боевиков оказался Джеймс Лайна, киллер ИРА, за которым так долго охотилась САС. Операция оказала огромное влияние на моральный дух сил безопасности в целом и Королевской полиции Ольстера в частности. Наконец-то мы поверили, что войну удалось перенести на сторону врага. Это также помогло успокоить нервы лоялистов, которые все еще были натянуты из-за англо-ирландского соглашения. Мне оставалось лишь надеяться, что это надолго.
На земле у меня были свои успехи. В Шэнкилле ни один автомобиль не мог доставить спиртные напитки или пиво без риска быть угнанным. Алкоголь исчезал в подвалах многочисленных нелегальных питейных клубов, которыми управляли военизированные группировки. Однажды, когда я сопровождал одну такую доставку, прошло общее оповещение о том, что в этом районе находится автомобиль террористов. Не успел диспетчер озвучить все пункты ориентировки, как он выскочил прямо из-за угла. Я выпрыгнул из своей полицейской машины прямо перед бандитами.
Двое людей, находившиеся внутри машины, выглядели испуганными, и на то были веские причины. Между ними, на передних сиденьях лежали две папки, набитые фотографиями членов ИРА и Шинн Фейн. Эти парни направлялись к республиканцу, работавшему на строительной площадке в центре города, и мой поступок, возможно, спас ему жизнь. Впоследствии боевикам Ассоциации обороны Ольстера было предъявлено множество обвинений в терроризме, включая поджоги магазинов в Дублине, они были осуждены и приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Главный инспектор, руководивший операциями, поздравил меня с арестом, и для меня это многое значило.
Постоянной проблемой были угоны автомобилей. Мало какая ночная смена проходила без погонь за «джойрайдерами» — этот термин, используемый для обозначения угонщиков, в Королевской полиции Ольстера отказывались использовать официально. Проблема стала настолько распространенной, что в полиции был создан отдел по борьбе с угонами автомобилей в масштабах всей провинции. Как-то раз, старший офицер этого отдела участвовал в телевизионном интервью, во время которого его спросили, какую марку автомобиля легче всего угнать. Он без колебаний назвал ее. Это вызвало немедленное возмущение со стороны фирмы-производителя, которая публично потребовал от полиции объясниться или опубликовать опровержение. В отделе по борьбе с угонами предложили доказать, что они правы.
Показательные выступления были организованы в полицейском участке на Масгрейв-стрит. Компания, о которой идет речь, предоставила свою последнюю модель премиум-класса с замками, устойчивыми к взлому. В то утро в магистратском суде Белфаста перед мировыми судьями должен был предстать молодой угонщик, хорошо известный полиции, которому было предъявлено обвинение по 120 случаям «угона и кражи автомобилей». Родом он был из западного Белфаста и занимался угонами с двенадцати лет. В отделе попросили его оказать им услугу, в обмен на которую полицейские замолвят словечко перед магистратом.
— Что вы хотите, чтобы я сделал?
— Вскрыть машину.
На Масгрейв-стрит его ждали руководство автокомпании из Ольстера, эксперт по безопасности и глава европейского отдела продаж. Вошли два сотрудника отдела, а между ними, одетый в выцветшие джинсы и рваную кожаную куртку, шел их «эксперт», ростом всего пять футов два дюйма с кепкой. Когда он увидел машину, его глаза буквально загорелись от предвкушения. Его спросили, нужны ли ему какие-нибудь специальные инструменты, но парень в ответ покачал головой:
— Нет, только отвертка.
По условиям показа, замки автомобиля должны были задержать вора на пять минут. Мальчик из Белфаста оказался в салоне и завел машину менее чем за двадцать секунд. Эксперт по безопасности компании был потрясен.
— Это же трехрычажный замок, — только и смог вымолвить он.
— Ага, — признался угонщик, рассматривая кончик своей отвертки. — То-то мне показалось, что он немного туговат.
*****
К этому времени даже я начал чувствовать усталость. Долгие часы работы в полиции и напряжение, выжимающее из тебя все внутренности, ужасно выматывали. Многие офицеры напивались до беспамятства, а один сотрудник моего участка регулярно приходил на работу пьяным. Он был героем-орденоносцем и отличным полицейским, и было ужасно наблюдать, как он медленно распадается на части. Обильные возлияния и огнестрельное оружие — это всегда очень нестабильная и непредсказуемая смесь. Самоубийства от огнестрела были трагически распространенным явлением. Руки на себя наложили два бывших курсанта моего отделения, с которыми я проходил подготовку в учебном центре, а также один из сотрудников участка на Теннант-стрит. Если бы им пришлось перекидывать веревку через балку или заходить в гараж и заводить машину, у них, возможно, было бы время подумать еще раз, но их служебный пистолет всегда находился рядом и был так прост в использовании. Всего одно нажатие на спусковой крючок — и вся боль уходила навсегда. В Королевской полиции Ольстера создали специальный отдел по борьбе с суицидом, чтобы попытаться справиться с ситуацией, но даже когда я уходил из полиции, это все еще оставалось серьезной проблемой.
Поздним субботним вечером я работал на мобильном блок-посту возле печально известного лоялистского бара на Шэнкилл-роуд. Стоя в конце переулка за компанию с пожилым констеблем-резервистом, я увидел, как в конце переулка открылась дверь, и какая-то фигура начала спускаться по темному туннелю прямо ко мне. Это был Билли Диксон. Когда я увидел, что монстр узнал меня, то почувствовал укол страха. У меня было два варианта: отступить под относительное прикрытие своих сослуживцев, или стоять на своем месте. Я остался стоять и впервые за свою полицейскую карьеру извлек револьвер «Ругер». Собирался ли Диксон что-то затеять или нет, не знаю, но я не дал ему ни единого шанса. Когда он оказался от меня на расстоянии вытянутой руки, я приставил маленький мощный револьвер ему под его подбородок и взвел курок. Его глаза расширились. Он достаточно хорошо разбирался в оружии, чтобы понять, что малейшее движение вызовет выстрел.
— Обойди меня, Диксон, — мягко произнес я.
Словно два человека, танцующие жуткий танец смерти, мы обогнули в полумраке друг друга. Диксон бросил на меня ненавидящий взгляд и продолжил идти дальше по дороге. Я выпустил долго сдерживаемый вздох и вложил
