Глава 42
Дамиан вернулся с обхода. Из-за занятий в академии он проводил его после обеда. Собственно, проводили его дежурные лекари, как и положено, по утрам, а он только контролировал сложные или неоднозначные случаи.
Теперь он сидел в общей комнате, слушал байки и приколы молодых целителей, пил какой-то жутко редкий чай, который привёз из Самира родственник одного из ребят. Послушно пил. Жуткая гадость, этот их особый, пафосный чай. И жуткий Самир. До сих пор мороз по коже…
Он устал. Потому и сидел с парнями. Отдыхал. Работать сейчас всё равно не мог. Устал настолько, что гудит в голове… И чудится…
Он прислушался к себе. Странно. Он был "чистым" целителем, без примесей. Но за счёт резерва мог слышать что-то. Того же Мара… Друг ещё в детстве не мог смириться с тем, что он "глухой" и как-то раскачал его. Надо бы "отдаться" в руки к Графтону. Пусть бы посмотрел, как это Адельмар измудрился?
Как-нибудь. Когда-нибудь… Графтон, когда поймёт, какой удивительный "материал" попался к нему в руки, вцепится. Будет не отодрать. Он совсем как он сам. А потому, как-нибудь в другой раз…
Факт тот, что юные адептки, безграмотные ещё, но обладающие силами, признавались ему в чувствах не только, скажем так, лично, но и посредством ментальной магии. Пока до них не доходило, что целитель их "не услышит". Успокаивались. Но, к тому времени, приходили новые. И всё начиналось опять.
Он "слышал" их, вот в чём фокус. Но, конечно, не признавался ни им, ни кому-то ещё. Только щиты держал теперь усиленные. Сначало напрягало, а потом привык. Всё лучше, чем быть "изнасилованным" чужими "чувствами"…
Вот и сейчас. Похоже, что какая-то не в меру сильная или продвинутая девица продирается к нему. Дамиан передёрнулся. Это что же, щиты теперь придётся держать, как во время сражения?.. Кошмар! Да ещё и по имени зовёт. Зовёт, а не занудно перечисляет, как и чем он прекрасен.
Зовёт?.. Дамиан поставил чашку, вскочил и и быстро вышел за дверь. Прошёл в свой кабинет. Улёгся на диван. Всё это проделал молниеносно. Что-то беспокоило его. Зовёт!..
И он попробовал ответить, как говорил с Маром. Пусть медленно, но с другом у него получалось. Может быть, получится и тут?
"Голос" затих, когда он приготовился уже. И вот тогда он испугался. Что-то случилось с тем, кто зовёт. Что-то плохое. А если он не успеет?.. Он напряжённо ждал… Когда снова услышал "Дамиан" тут же спросил:
— Кто ты?
— Нел.
Вот теперь он испугался. Заледенел от ужаса, можно сказать. Но взял себя в руки. И задавал вопросы только по делу. Вернее, она сказала первой:
— Помоги…
— Где ты?
Она, наверное, плохо себя чувствовала потому, что говорила рвано. Явный срыв у девочки.
— Парк… Камни…
— Какие камни?
— Не знаю.
Ладно. Дезориентирована. Попробуем:
— Ты можешь посмотреть, где ты?
— Нет… Я не могу идти…
— Не надо идти. Просто посмотри по сторонам.
— Не могу повернуть голову…
Дамиан едва не взвыл от ужаса и чуть не потерял хрупкую связь. Обругал себя. Собрался. Оставалось одно. Если нет, то бежать к Элвину. Пусть он ищет.
— Нел, милая, покажи мне картинку того, что перед глазами.
— Я не умею…
— Просто попробуй. Пожелай.
Где-то там, Нел уцепилась за это "пожелай", как за соломинку. И пожелала желанием ведающей, чтобы у неё получилось. Из всех сил. Тех, что ещё оставались…
Силы кончились, но уплывая, она услышала:
— Вижу. Знаю это место. Жди.
* * *
Ту картину Дамиан не забудет никогда. Даже в старости и, не приведите боги, в маразме, он будет помнить её до малейшей детали. Особенно лужу крови у головы девушки. Её солнечные волосы казались совсем светлыми на фоне яркой крови. Которая, похоже, не останавливалась…
Это привело его в чувство и он сделал последний шаг, присел перед ней. Стал диагностировать и тут же лечить. В первую очередь обширную рану на голове. Совсем рядом с виском.
У него вышло "заткнуть" рану довольно быстро. Ещё бы!.. Он влил бы ещё сил, но толку?.. Страшная кровопотеря. Он вовремя успел. Вовремя… Значит выкарабкается и будет жить. Череп не пробит, сотрясение. Серьёзное. Как и на что повлияло?.. Будет понятно позже, когда придёт в себя…
Нел пришла в себя довольно скоро. Почувствовала прикосновения. С трудом открыла глаза. И заплакала:
— Успел.
Глаза были просто невероятно, ядовито зелёные сейчас. Из-за срыва, или казались такими из-за бледности. Он потом разберётся. Пока он только фиксировал то, что видел, лечил, утешал и снова собирал информацию:
— Нельзя плакать. Нельзя волноваться.
Она ухватилась за его руку, как за спасение, и сказала самое важное для себя:
— Мне нельзя пока умирать… Рано…
Его передёрнуло от того, как спокойно она говорит об этом:
— Никому нельзя, пока не придёт его час. Твой ещё далеко.
Она прикрыла глаза, улыбнулась бескровными губами:
— Я думала, пришёл…
Дамиан глаз не мог отвести от окровавленного камня рядом. Что бы ни делал, видел его боковым зрением. А потому спросил. Это тоже важно:
— Кто это был?
Она попыталась прокачать головой. Он не позволил.
— Я сама… Срыв ментальный… Я знаю, что нужно выключить… А позвать никого не могла…
Понятно. Она поступила, в общем-то правильно, разумно и жертвенно. Судя по тому, как пробилась она сквозь его щиты, беды могла бы наделать…
Ладно. Всё потом. Дамиан отправил магвестник Элвину. Объяснил ситуацию. Пусть придёт, посмотрит, правду ли девочка говорит. Если нет, это преступление. И нужно разбираться. И так нужно. Что-то же её довело, а скорее, кто-то… И прибраться здесь нужно…
Элвин ответил, что будет вот-вот. Дамиан не стал ждать. Не стоит старику видеть девочку такой. Он, судя по всему, привязан к ней. Занимается. Он видел, как по понедельникам и четвергам Нелли
