и сами уже давно ходили без рубашек, а иногда и вовсе разгуливали в чём мать родила, игнорируя просьбы светлого эльфа надеть хотя бы нижнее бельё.
— Ну да, — предводительница усмехнулась и обернулась через плечо, почувствовав на себе изучающий взгляд, — надо же, я раздеваюсь, а ты до сих пор в пещере и даже смотришь на меня? Может Иран прав, и ты действительно переживёшь, если я нагишом буду тренироваться?
— Прости, — смутился Лиас.
— Да ладно, грудь мою ты уже видел, а на спине-то что интересного? — рассмеялась женщина.
— Думал, увижу шрамы от плети, — признался светлый эльф.
— Их уже давно нет — сгорели в огне феникса, — Ная пожала плечами и всё-таки накинула на себя из уважения к Лиасу сухую рубашку Кьяра, — вот только я ничего не говорила тебе о шрамах. Кто тебе сказал?
— Если я скажу кто, ты его накажешь? — осведомился Лиас, совершенно не горя желанием кого-либо подставлять.
— Нет, просто по дурной башке стукну разочек, — хмыкнула предводительница.
— Тогда позволь мне не говорить, — скорее утвердил, чем спросил светлый эльф.
— Понятно, — кивнула женщина, — готовь задницу, Кьяр.
— Почему сразу я? — начал было изображать оскорблённого праведника танцор.
— А что, не ты? — наигранно удивилась Ная.
— Я… — Кьяр виновато улыбнулся.
— За что тебя наказали? — наконец решился задать мучивший его уже несколько недель вопрос Лиас, прервав их театральные препирательства.
В пещере мгновенно повисла тишина. Мужчины перевели напряжённые взгляды на свою предводительницу, пока сама она смотрела себе под ноги.
— За Ариена, — выдержав паузу, всё-таки ответила она, — за то, что я в дебри измерений послала Мать Ар'тремон и забрала его себе, как я тебе уже говорила. Вообще-то, меня за это должны были убить, но Боги решили, что ограничиться наказанием и оставить меня в живых интереснее. Обеспечили этой проклятой гадине безвременную кончину от моей руки. Уж не знаю, зачем им это надо, но, так и быть, помогу. Это единственная часть истории, которую я тебе тогда не рассказала — побоялась, что взбешусь и магия опять выйдет из-под контроля, навредив тебе.
— Так тебя ударила она? — осторожно уточнил светлый эльф.
— Да, — нахмурилась предводительница.
Видимо, эти воспоминания до сих пор поднимали в ней целую бурю эмоций, которые она сейчас пыталась сдержать.
— Но если это была воля Богов, почему ты так злишься? — Лиасу казалось, что дроу подчинялись своим Богам беспрекословно и никакого недовольства по этому поводу никогда не испытывали.
— Потому что мне плевать на волю Богов! — прорычала Ная, одной фразой разбив все представления о религиозности тёмных эльфов. — А эта тварь посмела поднять руку не только на меня, но и на Ариена!
В этот момент от женщины начало исходить такое всеобъемлющее ощущение опасности, какого Лиас не чувствовал ещё никогда. Глядя на засветившуюся красным ауру предводительницы, он больше не решился что-либо ещё у неё спрашивать.
Напряжённая атмосфера, повисшая после этого разговора, нервировала всех, но открывать рот при готовой взорваться в любой момент предводительнице, пока никто не спешил. Ели молча, так же молча убирали и выбирали оружие для тренировок.
Гнетущая тишина становилась уже невыносимой, и Кьяр, демонстративно вздохнув, чтобы привлечь к себе внимание, пошло облизал губы и опустился на четвереньки, с кошачьей грацией двинувшись к светлому эльфу. Лиас на секунду замер, не понимая что происходит, однако поймав на себе слишком уж откровенный взгляд мужчины, тут же дёрнулся и попытался отползти от него подальше, но практически сразу упёрся спиной в стену, поэтому в итоге смог только зажмуриться и отвернуться от подобравшегося к нему вплотную Кьяра. Сердце светлого эльфа бешено забилось в панике, когда танцор сжал ладонью его бедро. Кьяр же провел носом по его шее и выдохнул в самое ухо:
— Ты вчера брал мои перчатки, где они?
Внимательно следящий за ними отряд взорвался хохотом, выведя из ступора Лиаса и мгновенно сменив настроение в пещере.
— Да чтоб тебе провалиться! — взвыл светлый эльф, отталкивая от себя смеющегося Кьяра: ругательства, которым его всё-таки научили оказались как раз кстати.
Но зато после этого дурацкого шоу даже Ная наконец расслабилась и на плато, взяв свои парные мечи, ушла уже с приподнятым настроением.
* * *
— Шиин, это элементаль, а не хааи, если ты вдруг перепутал: запечатать его в теле — плохая идея, — заупрямилась Ная.
— Почему? — для себя мужчина уже всё решил, теперь оставалось только убедить предводительницу. Желательно прямо сейчас, пока никто не вмешался в их спор. Сам он уже провел бессчётные часы размышляя о том, как будет складываться его жизнь, если пойти на этот риск, и как, если оставить всё как есть. Родители Шиина были Мастерами, а его собственный магический потенциал едва дотягивал до уровня магов профессиональных отрядов. Его всю жизнь выводила из себя эта несправедливость судьбы — будто он был побочным продуктом или ошибкой какого-то дурацкого эксперимента на живых эльфах. А сейчас у него была возможность это изменить и увеличить собственную магическую силу в разы, пусть и за счёт магии элементаля, а не за счёт своей собственной. Прожить до конца своих дней с ощущением того, что он никогда не выйдет из тени родителей, или поставить свою жизнь на кон и попробовать встать рядом с ними — для Шиина выбор был очевиден. К тому же перед его глазами была Ная — живое доказательство того, что можно сделать и большее.
— Потому что будет то же самое, что и у меня! — словно опровергая мысли брата, всплеснула руками предводительница.
— Но ты же справилась! — снова вывернул это по-своему Шиин.
— Это так теперь называется?! — взорвалась женщина.
— Ты можешь это сделать или нет?! — продолжал настаивать мужчина.
— Я могу разрушить печать, но восстановить её потом, если ты передумаешь, — нет! К тому же камень скорее всего треснет в процессе, и у нас даже не останется ничего, что было бы способно удержать элементаля — ты можешь его вообще потерять, не говоря уже о себе! — окончательно перешла на повышенные тона Ная.
— При чём тут камень, если ты говоришь, что всё равно не сможешь восстановить печать? Не уходи от
