была хорошо известна. Лука продолжал как ни в чём не бывало. Его голос звучал успокаивающе, будто он рассказывал сказку на ночь.
– Орден действовал хитро: они не просто истребляли химер, но и создавали образ страшных монстров в сознании простых людей. Выдумывали сказки, распространяли мысль о том, что «оборотни» – бездушные убийцы. Сколько химер было уничтожено за это время, одному Богу известно. Но все ли из них были по-настоящему опасны? Заслуживает ли смерти невинный ребёнок, рождённый с такой удивительной особенностью? Мы не уничтожаем кошек и собак, ценим жизнь человека, но, когда встречаемся с кем-то, в ком природа соединила эти две ипостаси, считаем, что должны избавляться от них.
Некоторые закивали: да, именно так они и считали.
– Но нам с вами – именно нам с вами! – воскликнул Лука, – известно, что химеры существуют много тысячелетий. Они ходят по этой земле, вероятно, так же давно, как мы, люди, и как звери! Третий вид, оставшийся в меньшинстве. Существование химер уходит так же глубоко в древность, как существование всего живого на планете. И мы наделяем себя правом убивать их лишь потому, что боимся? Или потому, что их меньше?
Теперь никто кивать не стал.
– Сейчас не Средние века, – продолжил Доминус вновь спокойно. – Мы просвещённые люди, способные отделить слепую веру от Истины. И мы устанавливаем её в суде, а не в кулуарах. Обвиняем, если есть доказательства.
Двое мужчин, что сидели перед Давидом, переглянулись.
– Он додавит, – прошептал один.
– Надо что-то делать, – отозвался второй.
И стало ясно, что даже если Доминус выиграет битву, это не будет означать окончательной победы.
– Мы устали от твоих пламенных речей, Лука! – воскликнула Карина.
Она определённо чувствовала, что теряет баллы.
– Ты убедительно говоришь, тут у тебя не отнять. Но что потом? Потом мы обслуживаем химер, чтобы им сладко жилось. Закрываем глаза на их преступления.
Раздались возгласы, выражающие поддержку.
– Карина, – вздохнул пастор, – тебе хорошо известно, что София никого не убивала. Твои голословные обвинения, безусловно, сработают на тех, кто так же, как и ты, поддерживает жестокое, бессмысленное истребление химер. Но любому разумному человеку, не ослеплённому жаждой крови, ясно, что как минимум нет никаких доказательств причастности Софии.
– Это не так, – раздался низкий мужской голос.
Все повернулись: невысокий человек в первом ряду встал.
– О! Ник! – сторонники Карины, сидевшие перед Давидом, усмехнулись друг другу.
– Моя группа по приказу госпожи Брасс присматривала за химерой Михельсон, – сообщил мужчина громко. – Химера была на задании НСБ, и в целях безопасности мы следовали за ней. После задания в ночном клубе она отправилась на соседнюю улицу. Как правило, она уходила в нелюдное место, чтобы сменить внешность и скрыться. Там её ожидал Натан Бокман. Он попытался завязать разговор, но химера Михельсон обратилась в зверя и напала.
На экранах снова появилось изображение: короткая видеозапись, где отчётливо видно, как София обращается во львицу и бросается на камеру. Затем кусок той же сцены показали уже чуть издалека. Ни на одном из кадров предусмотрительно не видно Давида, а также не показано, что сначала сталкер кинул в Софию взрывное устройство.
– Это снял сам Натан Бокман, – подтвердил догадки Давида Ник. – Второй отрывок – запись с нашей камеры. Увидев агрессию со стороны химеры, мы подали знак Бокману, он подбежал к нашей машине, едва не со слезами на глазах попросил отвезти домой.
Давид стиснул челюсти. Вот уроды. Он убрал телефон, который вертел в руках, в карман пиджака и начал осторожно вылезать со своего ряда.
– Его колотила дрожь, мы не знали, что делать. Нашей обязанностью было наблюдение за химерой, но в салоне сидел человек, только что столкнувшийся с монстром. Мы не могли не помочь.
Голос Ника звучал трагично, надломленно. Кулаки Давида конвульсивно сжались.
– Вы не должны винить себя в том, что случилось, – с состраданием произнесла Карина, подходя к Нику и кладя руки на разделяющую их перегородку. – Что произошло дальше?
Она была похожа на беспринципного адвоката, который пытался повесить обвинение в убийстве на невинную жертву обстоятельств. Ник тяжело вздохнул и продолжил «исповедь»:
– Мы отвезли Бокмана домой, разумеется, потеряв из виду химеру. Пытались связаться с коллегами из НСБ, но они тоже уже сняли наблюдение, и, по их словам, Михельсон избавилась ото всех датчиков слежения. Мы подумали, что она завершила операцию и поэтому сделала это. На самом деле, она просто хотела оставаться незамеченной. Мы порекомендовали Бокману собрать доказательства нападения Михельсон и передать Карине, что он и сделал незамедлительно. Спустя небольшой отрезок времени, может быть, полчаса, Бокман вернулся к себе. Мы уже отправились в штаб, поэтому не могли знать, что химера поджидала его. Она как-то выследила, где он жил, и затаилась. Мы нашли записи с камер видеонаблюдения.
Свет снова чуть приглушили – Давид даже принялся озираться в поисках этого невидимого режиссера, но так никого и не разглядел. На экранах возникла нарезка коротких видео: Тесей у своего дома, София у него же, Тесей на лестнице – София на лестнице, обращение Софии, труп Тесея. Монтаж не оставлял сомнений в том, что произошло.
Вот только…
– Боюсь, вы забыли одну несущественную деталь, – сообщил Давид, лихо перепрыгнув через перегородку и оказавшись на главной сцене. Он вышел вперёд, стараясь держаться поближе к Луке.
Убедившись, что за спиной у него никого нет, Давид снял маску и обратился к публике:
– Видите ли, всё это время я был с Софией. Господа, вас пытаются одурачить.
Публика зароптала. По зрителям пронеслась волна шепотков. Что-то агрессивное, злое так и витало в воздухе.
Ник казался ошарашенным: он смотрел по сторонам, ища поддержки и пытаясь понять, как действовать.
Карина же прожигала Давида взглядом, полным холодной ярости.
Он отвернулся, чтобы оценить реакцию Луки. Тот казался слегка заинтересованным, но не более.
– Меня зовут Давид Сезар, – он изобразил лёгкий поклон, – я глава лаборатории А-18 в «Нейме». В ночь убийства Натана Бокмана находился клубе. По чистой случайности заметил там Софию Михельсон, сотрудницу моей лаборатории. Так как не знал о её взаимодействии с НСБ, попытался выяснить, почему она, как я тогда решил, подрабатывает в баре. Когда София вышла на улицу, я настоял на беседе, и мы прошли в закоулок, чтобы не привлекать внимания охраны клуба. В этот момент Бокман, который, очевидно, поджидал там, кинул в нас чем-то взрывчатым, спровоцировав обращение Софии. Она с помощью своих звериных инстинктов сумела отразить атаку. Объект взорвался в нескольких метрах от нас, после чего Бокман действительно скрылся в автомобиле. Выглядел он как угодно, но только не напуганно. «Самодовольно» подошло бы больше.
Пока Давид говорил, он видел, что Карина подавала знаки кому-то из толпы. Она едва заметно кивнула в сторону Давида, подняла бровь, затем сделала утвердительное движение, будто давая на что-то разрешение.
Прежде чем его остановили, Давид
